Доклады

Проблемы исторической стилизации при переводе современной прозы

В наши дни переводчики чаще всего имеют дело с синхроническим переводом (по терминологии Виноградова). Автор - наш современник - сознательно прибегает к приему исторической стилизации. Как это может выглядеть на практике и какие цели преследовать:

1. Автор изображает конкретную историческую эпоху, старательно копируя ее язык, описывая реалии и т.п.

При этом сам он может оставаться современным нам комментатором, либо повествование ведется от его имени как непосредственного участника событий или рассказчика, жившего немного позднее или слышавшего историю от других. В зависимости от его позиции выбираются языковые средства, которыми переданы авторские ремарки.

Иногда действие произведения происходит в двух эпохах - в настоящем и прошлом, или же стилизация применяется только в отношении ссылок, документов, цитат и т.д.

2. Автор изображает вымышленный мир, язык которого приближен в языку некоей исторической эпохи этого мира. Всевозможные произведения жанра фэнтези - из этого числа. Историческая фэнтези - смесь этих двух разновидностей.

Таким образом, видно, что, в зависимости от задачи, в одном случае разумно прибегать к стилистическому копированию, а в других (что происходит значительно чаще) сделать этого нельзя. Причина: информация перевода не будет соответствовать авторскому замыслу. Даже если учитывать "время культуры" и подыскать язык, наиболее соответствующий изображаемой эпохе, из него придется исключить разнообразные культурные и национальные компоненты. Особенно это проявляется при передаче языка древности и средневековья.

Тут "скопировать язык" литературных памятников просто невозможно: читатели ничего не поймут. В результате приходится обращаться к отечественным переводам-переложениям, то есть к другой стилизации, либо заимствовать наиболее типичные языковые особенности, создавая с их помощью нужный колорит - как бы намеками.

В частности, имея дело с произведениями, изображающими древний или средневековый Восток, приходится отсеивать явные заимствования и славянизмы, а к выбору средств, "состаривающих" текст, подходить крайне осторожно.

К сожалению, некоторые латинизмы и эллинизмы приходится оставлять - в силу того, что первое знакомство с культурой и памятниками восточной средневековой литературы произошло довольно поздно и частью опосредованно, через европейские языки, кое-что из заимствований успело прижиться. Возможно, поэтому современные переводы классической японской и китайской литературы часто пестрят словами "провинция", "регент", "династия", "павильон", "квартал", "цензор", "фрейлина", "куртизанка" и т.п.

Однако, в целом авторы классических переводов - и вслед за ними - современных стилизаций - стараются сводить число заимствований к минимуму.

Из элементов архаизации используются такие:

• прежде всего, устаревшие слова: вчуже, лачуга, почивать, дерзнуть, чертог, козни, лекарь, молва, стража, повелевать, уморить, чужбина и так далее.
• устаревшие словесные конструкции: о ту пору… предстал перед взором, снизойти до, приспел срок, так и эдак, падок (охоч) до…
• слова в устаревших значениях: приказ (ведомство), грамота (документ).
• архаичные грамматические формы слов: будучи, немедля, низвергнуть, вознегодовать, исхудать, премилый. (Архаичные падежные формы, как и архаичное управление, используются редко, как и пословицы-поговорки, поскольку обычно придают переводу русский колорит).
• историзмы - то есть то, без чего, как правило, не обходится ни одна историческая стилизация: доспех, свиток, карета, крепость, лучник, писарь и так далее.

Иногда для сохранения ритма или краткости повествования приходится вводить или убирать некоторые термины.

Пример (из "Гэмпэя" К. Далки):

В названии главы Under the Tachibana Trees оригинальное название дерева было заменено переводом: В мандариновом саду. В другом месте, однако, пришлось к нему вернуться.

The platform was situated in the midst of a lotus pond on which the sacred white flowers floated in full bloom. The air was heavy with the scent of tachibana blossoms.

В первом предложении уже упоминаются цветы лотоса, поэтому вариант "мандариновый цвет" исключался. Вот что получилось: "Беседка располагалась посреди лотосового пруда, и белые головки священных цветов покачивались на водной глади. В воздухе разливался густой аромат татибаны".

Дополнительную сложность представляет поиск аналогов пословицам и поговоркам.

Порой так и хочется написать "пришпорил коня", "выбил из колеи", или "отправил на плаху", ввести какой-нибудь библеизм наподобие "края обетованного" или "неделю" вместо "семи дней", но, вспоминая особенности быта, спохватываешься и начинаешь подыскивать замену (отсюда - необходимость прочтения страноведческой литературы).

Непросто оказалось перевести поговорку "Do your best, forget the rest".

Часто в англоязычной традиции некоторые вещи называются иначе, нежели в русскоязычной. Это в первую очередь относится к названиям должностей и некоторых других реалий. Так, Imperial Sacred Regalia традиционно в российских переводах называются Тремя Священными сокровищами, японская province - чаще землей или областью, чем провинцией, era - годами или эпохой, но никак не эрой, prince - часто - князем, bureau - ведомством и т.д.

Таким образом, воссоздание атмосферы "старины" предполагает не только определение соответствующей языковой эпохи, но и тщательный выбор средств архаизации применительно к конкретному произведению.

Приложение

1. Пример частого и редкого использования заимствований при исторической стилизации. (Р. Ван Гулик, отрывки взяты из разных книг, переводы Мансурова и Кормильцева)

Благодаря тому, что наша славная династия Мин установила мир и порядок по всей империи, акты насилия ныне очень редки. Я должен был обратиться к прошлому, чтобы найти загадки, хитроумно разрешенные нашими проницательными судейскими чинами. Увлекательные поиски позволили мне собрать замечательную коллекцию предметов, каждый из которых вызывал в памяти громкое дело: оружие, послужившее средством совершения чудовищного убийства, инструмент, примененный некогда взломщиком, и множество других редкостей такого же рода.

Одним из самых ценных моих сокровищ был продолговатый кусочек черного дерева с вырезанным на нем пятистишием: "Сурово карая виновного, Судья защищает каждого, Кто честен, но стар или слаб. И его основное стремление - предотвращать преступления".

Стихотворение я процитировал по памяти, ибо этой реликвии больше нет у меня. Случившееся этим летом ужасное приключение побудило меня бросить изучение криминалистики, и я избавился от всего своего собрания предметов, связанных с кровавыми деяниями прошлого. Отныне я коллекционирую селадоновый фарфор. И это тихое занятие значительно ближе моей мирной натуре.

***

При просвещенном правлении нынешней династии Мин мир воцарился во всей Империи, поля приносят хороший урожай, ни засухи, ни наводнения не опустошают Поднебесную, и народ ее пребывает в довольстве и сытости. Процветанием этим мы всецело обязаны Божественной Добродетели Его Императорского Величества. Нетрудно понять, что в наши благословенные времена преступления случаются редко. Ученый муж, исследующий способы их раскрытия, не отыщет в настоящем интересных примеров; ему придется обратиться к прошлому, когда негодяи были хитроумны и изворотливы, а судьи - опытны и проницательны.

Отойдя от дел, я смог наконец посвятить большую часть моего времени излюбленному занятию - поиску в древних книгах и пыльных архивных записях сведений о знаменитых преступлениях давно минувших дней. Также я завел привычку внимательно прислушиваться к рассказам моих друзей и знакомых, когда, собравшись в чайном домике, они принимались болтать о поразительных старинных делах, распутанных мудрыми знаменитыми судьями былых веков.

2. Пример исполнения синхронического и диахронического переводов одного и того же сюжета. Видны различия в глубине стилизации, диктуемые источником ("Гэмпэй" К. Далки, пер. с англ. автора, и "Сказание о доме Тайра" монаха Юкинаги, пер. с японского И. Львовой)

Бэнкэй спешился и побрел от хижины к хижине. Вскоре, однако, он вернулся со стариком и мальчишкой.

- Повелитель, я нашел охотника, которому здешняя местность хорошо знакома.

- Отлично. Далеко ли до Ити-но-тани?

- Совсем близко, господин. За тем уступом и начинается кряж, нависающий над крепостью.

- Славно. - Тут Ёсицунэ обратился к старику-охотнику: - Есть ли сверху тропа в крепость, к подножию кряжа?

Охотник покачал головой, развел руками.

- Нет-нет, благороднейший повелитель, никакой тропы там и быть не может! Спуск слишком крут, слишком!

- И никто не способен его одолеть, даже заяц?

Старик, было, снова затряс головой, но тут вклинился мальчик:

- Помнишь, отец, мы видели, как олень спускался по самой круче? - и добавил для Ёсицунэ: - Мы бьем их у водопоя, где ручьи стекаются перед тем, как впасть в море. Когда оленей мучит жажда, они часто срезают себе путь.

- Ха! - воскликнул Ёсицунэ. - Раз олень смог спуститься, то и конь сумеет! Смышленый парень, иди к нам - будешь дорогу показывать. Проведи нас к вершине, а там уж мы оглядимся и придумаем, как быть.

Мальчику завязали волосы в узел, как подобает взрослому воину, и выдали короткий меч.

Тут Мусасибо Бэнкэй привел в стан какого-то старца.

- Кто таков? - спросил Ёсицунэ.

- Я охотник, живу здесь в горах, - отвечал тот.

- Стало быть, ты хорошо знаешь эти горы. Отвечай без утайки!

- Как не знать, знаю конечно!

- Мы хотим спуститься отсюда вниз, к укреплениям Тайра в долине Ити-но-тани. Что скажешь на это?

- Ох, боюсь, это вам никак не удастся! Здесь ущелья глубоки, а скалы высоки, человеку не осилить такие преграды! А верхами - тем паче, этого и вообразить невозможно! К тому же Тайра вырыли вокруг своих укреплений ямы-ловушки, вбили в землю раздвоенные рогатины-колья. Наверное, там уже приготовились к обороне! - отвечал старый охотник.

А олени по этим кручам проходят?

- Да, олени проходят. С наступлением тепла олени из Харимы приходят в край Тамба подкормиться на густых травах, а ударят холода - снова уходят в поисках корма туда, где снег лежит неглубоко, убегают обратно из Тамбы в край Харима, на равнину Инами.

- Вот и будет славное ристалище нашим коням! Где олени проходят, почему бы не пройти коням? А ты будешь нам провожатым! - сказал Ёсицунэ, но старик пояснил, что по преклонным своим летам в проводники уже не годится.

- А нет ли у тебя сыновей?

- Есть! - отвечал старый охотник и прислал к Ёсицунэ сына, юношу восемнадцати лет по имени Кумао. Тотчас завязали ему волосы на макушке, как подобает взрослому мужчине, нарекли Ёсихисой, по отцу Такэхисе Васио, дали ему коня и двинулись за ним следом.

3. Пример передачи фразеологизмов при стилизации под японскую военную повесть-былину.

- It is better for a warrior to rely upon his own strength and courage than to rely upon the whims of the gods, my lord. The kami have reasons we cannot know. The bosatsu will save those they can, but each man earns his own karma. Do your best, forget the rest.

- Воину больше пристало полагаться на собственные силу и мужество, нежели на прихоть богов. Промысел ками нам не ведом. Босацу спасут лишь тех, кого смогут, но карму каждый кует себе сам. Так постарайтесь на славу, а о прочем не думайте.