Мы стояли у края тротуара, глядя через дорогу на мой отель. - Ты здесь остановилась? – Бен повысил голос, чтобы перекричать шум улицы. Я кивнула и сделала шаг вперед. Он схватил меня за руку. - Под своим именем? - Нет, назвалась Моной Лизой, - буркнула я, облизав пересохшие губы. - А ты как думаешь? - Тебе нельзя туда возвращаться. - Но полиция … - Нам не о полиции сейчас надо беспокоиться. Я открыла рот, чтобы возразить – но слова застряли в горле. «Чертовка Кет», - в ушах прозвучал шепот киллера. Он ведь знает моё имя, и если все еще ищет меня, то, прежде всего, направится в «Инн» - отель, который ближе всего к библиотекам. Но куда теперь идти? - Пошли ко мне, – предложил Бен. Выбора не было. Мы торопливо пересекли Массачусетс-авеню, свернули на Боу-стрит, которая вела к кладбищу Маунт-Оберн, перешли через улицу Джона Кеннеди и проскользнули по задворкам Гарвардской площади. Бен поселился в отеле «Чарльз» у реки. Самый роскошный отель в Кембридже – странное сочетание изящной городской архитектуры и сельского домика из Новой Англии, где останавливались члены королевских семей и президенты крупных компаний, когда приезжали в Гарвард проведать своих отпрысков или врачей. Место, о котором выпускники университета, ютящиеся в тесных комнатках в Сомервилле, могли только мечтать. Внутри я никогда не была. Бен снимал не просто комнату, а целый номер-люкс. Я шагнула на порог и застыла, пораженная пурпуром диванов и высокими спинками стульев, застывших на страже у обеденного стола, на одном конце которого стоял ноутбук и были в беспорядке навалены бумаги. Из окон на заднем плане открывался вид на блистающий огнями город. Крыши речных домиков еще мерцали, словно фонари, но небо на востоке уже прочертили серебряные лучи восходящего солнца. Я остановилась в дверях, прижимая к себе книгу, и спросила. - Почему я должна тебе доверять? - Ты, конечно, можешь сомневаться, - сказал Бен, – но если бы я хотел причинить тебе зло, то давно уже сделал это. Роз меня наняла, потому что хотела тебя защитить. - Так любой может сказать. Его пистолет исчез из виду, скрывшись под полой пиджака. Бен проскользнул мимо меня и запер дверь. Только сейчас я заметила, что он высок и у него широко расставленные зеленые глаза. Прочистил горло, Бен произнес: «В делах людей прилив есть и отлив, С приливом достигаем мы успеха, Когда ж отлив наступит, лодка жизни По отмелям несчастий волочится». Эти слова Шекспира были лучше любого рекомендательного письма. Любимая цитата Роз – хоть она и стеснялась в этом признаться, считая свои любимые цитаты сентиментальными, буржуазными и весьма предсказуемыми. Отрывок из «Юлия Цезаря» отражал философию счастливого случая, по которой она жила и которую старалась привить мне. Когда же я действительно последовала её учению и ухватилась за возможность поработать в театре, Роз заклеймила мой уход из мира науки, обвинив в отступничестве, трусости и предательстве. В тот вечер, когда мы расстались, я швырнула эти слова из «Цезаря» ей в лицо, и лишь много позже осознала, кто произносит их в пьесе: Брут, ученик ставший убийцей своего учителя.