Все впереди


Тобиас Вольф


— Простое недопонимание, — сказал он. — Мне пора. Позвоню потом. Ладно?


Во рту пересохло так, что каждое слово давалось с трудом. К тому же, в голосе брата чувствовалось какое-то напряжение.


Он захлопнул телефон и положил на тумбочку около кровати. Балконная дверь была распахнута, и через перила виднелся кусочек порта. Он встал (матрас жалобно скрипнул), вышел на балкон и подошел к перилам. Очень хотелось закурить, но он обещал бросить после свадьбы и пока что слово удавалось сдержать, если не считать полпачки дорогих сигарет, оставленных предыдущим постояльцем в нижнем ящике комода. Гулявшие по воде блики заходящего солнца озаряли светом остовы пришвартованных лодок. Под крышей напротив в безумном танце болталась пара пижамных штанов с индийским узором. Всего час назад они с Арден смеялись над этим зрелищем, что сейчас казалось совершенно неуместным и нагоняло тоску.


Он понимал, что хоть и сказал «недопонимание» — какое-то мучнистое слово, которое обычно вставляют как прелюдию к алиби — никакого недопонимания не было. А это значит, что его уже шесть дней как жена — лгунья и воровка. Вот так.


Да, именно так.


На лбу вздулась вена, во рту появился вкус песка. Он опустился в шезлонг и глотнул воды из стакана, стоявшего на путеводителе. Лед давно растаял, оставив после себя металлический привкус. На обложке — мокрый след от запотевшего стакана. Он обтер книгу об штанину и открыл на странице, где остановился прошлый раз, но читать не смог — слова плыли, сливаясь в одно. Отложив книгу и отклонившись на спинку, он закрыл глаза, надеясь успокоиться, но вместо этого увидел себя со стороны: пытающегося расслабиться и принять непринужденную позу. Для кого? Для себя? Чтобы показать, что спокоен? Почувствовав себя глупо, он угрюмо сел и расставил ноги. Где-то внизу провизжал мопед.


Несколько минут назад, до звонка, он думал о том, как завтра они пойдут в Вернаццу. Для этого они с Арден сюда и приехали — побывать в деревнях, раскинувшихся вдоль берегового откоса. Он с головой ушел в обдумывание маршрута: искал хорошие пляжи, смотрел, где можно будет перекусить. Сегодня утром он еще занимался любовью, впервые после свадьбы, а после смело приступил к планированию предстоящей недели.


Такое у него с Арден случалось и раньше, но он думал, что все устаканится, как только пройдет суматоха со свадьбой. С «пониманием» у Арден все было в порядке, хотя она и не понимала, да и как могла она понять, если не понимал он сам? Ясно, что она хотела помочь, но слова о том, что с мужчинами такое случается «постоянно», его совсем не успокаивали. Арден сочувствовала как раз в меру, но «постоянно»? Откуда это? Чужая мудрость, надеялся он. Но о чем надо говорить, чтобы эти чужие так разоткровенничались? Не он ли сам был темой девчачьих посиделок или разговоров во время кулинарных занятий Арден? Сама мысль об этом лишала его всякого мужского достоинства. Арден не сдавалась, но он подозревал, что за ее попытками скрывается не забота и даже не нетерпение, а скука.


— Все хорошо, Бад, — сказала она прошлой ночью, когда ничего не вышло. — Давай спать.