Любовь ― странная штука

Мы с Тоддом потягивали пиво в баре «Фолсом-Грил».
― Я сегодня снова встретил Анджелу, ― обронил я.
― М-м-м? Где? ― откликнулся Тодд.
― В магазине. С Джимом каким-то шла. Патлатый такой, небритый. Хотел уж подойти, обнадежить и сказать ему от всей души, как родному: «Пусть, хоть тебе с ней повезет, чувак», да передумал, не стал связываться. А зря, надо было.
Я не торопясь снял обертку с сигары. Тодд понимающе кивнул.
― Что, все еще сохнешь по ней, старик?
Я фыркнул.
― Скажешь тоже! И жарко-то не было, чуть занялось и погасло.
Я вытащил из кармана зажигалку и чиркнул ею для наглядности. Лизнуло пламя; я закурил и умолк, довольно попыхивая сигарой.
― Помнится, на днях ты говорил, сколько она для тебя значит, ― заметил Тодд.
Изящной синей лентой плыл сигарный дым. За барной стойкой мелодично позвякивали бутылки.
― Да-а. На днях. Знаешь, я здорово погорячился тогда. То есть, я хочу сказать, она мне, само собой, нравилась: симпатична, интересная даже, и в постели ничего. Но с тех пор я поумнел, так что, дружище, ни одна больше не заморочит мне голову, и пальцем не пошевелю, чтобы вернуть хоть что-нибудь.
Я безмятежно выпустил колечко дыма.
― Любовь ― странная штука, ― сказал Тодд.
― Это точно, ― согласился я и затушил сигару.

Мы с Тоддом потягивали пиво в баре «Фолсом-Грил».
― Я сегодня снова встретил Анджелу, ― обронил я.
― М-м-м? Где? ― откликнулся Тодд.
― В магазине. С Джимом каким-то шла. Патлатый такой, небритый. Хотел уж найти камень понадежнее и вломить ему от всей души, как родному, да передумал, не стал связываться. А зря, надо было.
Я не торопясь снял обертку с сигары.
Тодд понимающе кивнул.
― Что, все еще сохнешь по ней, старик?
Я фыркнул.
― Скажешь тоже! И жарко-то не было, разом сгорел, вчистую, даже охнуть не успел.
Я выудил из-под стола огнемет и зажег контрольную горелку для наглядности. Лизнуло пламя; я выбросил заряд огневой смеси в дальний конец бара, откусил от сигары кончик и принялся его пережевывать.
― Помнится, на днях ты говорил, сколько она для тебя значит, ― заметил Тодд.
Черный, маслянистый дым забил собой всю комнату. За барной стойкой с грохотом взрывались бутылки.
― Да-а. На днях. Знаешь, я чуток тормознул тогда. Ведь она подарила мне сказку, ей-богу! У нас было столько общего: нам нравились одни и те же книги, одни фильмы, одни песни. А разговоры! Мы никак не могли наговориться, и в постели были ненасытны. С тех пор, как мы расстались, я даже думать ни о ком не могу. По сравнению с Анджелой во всех других не больше жизни, чем в комке глины. Ничего не жаль, только бы вернуть хоть что-нибудь.
Я проглотил горький табачный комок и снова яростно вгрызся в сигару.
― Любовь ― странная штука, ― сказал Тодд.
― Это точно, ― согласился я, и нас окончательно заволокло дымом.