Брюс Холланд Роджерс

Любовь — она странная

Тодд и я выпивали в одном из ресторанов Фолсома, и я сказал:

— Знаешь, сегодня я опять видел Анжелу.

— Правда? — спросил он. — Где?

— В универмаге. Она была с парнем по имени Джим. Неряшливая и неопрятная бабёнка. Желаю ему успеха, возможно у него с ней что-нибудь и получится, впрочем это вряд ли. Этого и следовало ожидать, впрочем…. — я распечатал сигару.

Тодд кивнул и сказал следующее:

— Ты втрескался в неё по уши и носишься с ней как с писаной торбой, разве не так?

Я делано улыбнулся:

— Определённо, не так как с торбой, как с зажигалкой. Я достал зажигалку из кармана и продемонстрировал огонёк. Слегка пригасил её, зажёг сигару и закурил.

— Когда мы говорили последний раз она была такая важная, — заметил он.

Слабый голубой дым дрейфовал из одного конца помещения в другой. Где-то сзади зазвенели бутылки.

— Ага, когда мы виделись с ней в последний раз, я был вне себя. Полагаю, с ней всё в порядке. Она достаточно миловидна, даже интересна, и секс с ней тоже был не плох, но что того? Я решил, что ни одной женщине не позволю действовать мне на нервы. Не было ничего, что могло оправдать моё желание вернуть её. — Я выпустил кольцо дыма.

— Любовь — она странная — сказал Тодд.

— Тут ты прав.— произнёс я, убирая сигару.

Тодд и я выпивали в одном из ресторанов Фолсома, и я сказал:

— Знаешь, сегодня я опять видел Анжелу.

— Правда? — спросил он. — Где?

— В универмаге. Она была с парнем по имени Джим. Неряшливая и неопрятная бабёнка. Хотел найти что-нибудь большое и проломить ему этим большим череп, жаль не нашёл. следовало ожидать, впрочем…. — я распечатал сигару.

Тодд кивнул и сказал следующее:

—Ты втрескался в неё по уши и носишься с ней как с писаной торбой, разве не так?

Я делано улыбнулся:

— Определённо, не так как с торбой, как с огнемётом, возможно. Я достал из под стола «огнемёт», и попробовал поддать жару. Пламя слегка задрожало. В другом конце бара что-то загорелось, я откусил от сигары кусочек и разжевал его.

— Когда мы говорили последний раз она была такая важная, — заметил он..

Чёрный маслянистый дым залил комнату. Где-то сзади взорвались бутылки.

— Ага. Когда мы говорили с ней в последний раз, я понял всё. Мы жили с ней как в раю. Нам нравились одни и те же книги, фильмы, музыка. Она была великолепная собеседница, и при этом в постели изгибалась как кошка. С той поры я не притрагивался ни к одной женщине. В сравнении с ней все остальные — куски глины. Не было ничего, что могло заставить меня вернуться к жизни, даже на 5 минут. — Он проглотил табак, и откусил от сигары ещё кусочек.

— Любовь — она странная — сказал Тодд, убирая сигару.

— Тут ты прав — произнёс я, задыхаясь, как и Тодд, от дыма.