Брюс Холланд Роджерс

Эта странная любовь


Мы с Тоддом сидели за кружкой пива в «Фолсом-гриле».
– Слышь, я сегодня опять встретил Анджелу, – обронил я.
– Да? Где же?
– В магазине, где тряпки. Она пришла с каким-то Джимом. Так, замухрышка, ни кожи ни рожи. Бороденку, видать, отродясь не расчесывал. Так и подмывало пожелать, чтобы ему с Анджелой больше повезло, чем мне, да не стал. А зря.
Я развернул сигару.
Тодд кивнул.
– Видать, зацепила она тебя. Все еще вздыхаешь? Огонь не перегорел?
Я усмехнулся.
– Какой там огонь. Искорка.
Я достал зажигалку из кармана и показал ему пламя. Оно слабо дрожало на сквозняке. Потом зажег сигару и выпустил кольца дыма.
– Когда мы прошлый раз разговаривали, ты о ней говорил иначе, – заметил Тодд.

От сигары струился тонкий сизый дымок. Где‐то за барной стойкой звякнули бутылки.
– Да, в тот раз я был как в угаре. Вообще, хочу сказать, все у нас ладилось. Она не глупа, что‐то в ней есть притягательное. Да и в постели не пустое место. Но с тех пор я зарекся пускать баб в свою душу. И, слышь, вроде ничего особенного меж нами не было, чтобы лезть из кожи вон и бегать за Анджелой.

Я выпустил колечко дыма.
– Странная штука – любовь, – вздохнул Тодд.
– Да уж, – согласился я и затушил сигару.


***

Мы с Тоддом сидели за кружкой пива в «Фолсом-гриле».
– Слышь, я сегодня опять встретил Анджелу, – обронил я.
– Да? Где же?
– В магазине, где тряпки. Она пришла с каким-то Джимом. Так, замухрышка, ни кожи ни рожи. Бороденку, видать, отродясь не расчесывал. Так и подмывало найти камень побольше да раскроить ему башку, но я не стал. А зря.
Я развернул сигару.
Тодд кивнул.
– Видать, зацепила она тебя. Все еще вздыхаешь? Огонь не перегорел?
Я усмехнулся.
– Какой там огонь. Пожар.
Я достал из-под стола огнемет и показал ему контрольную горелку. Пламя слабо дрожало на сквозняке. Потом полоснул огнем по дальней стене. Отгрыз кончик сигары и стал жевать.
– Когда мы прошлый раз разговаривали, ты о ней говорил иначе, – заметил Тодд.

Комнату затянуло смоляным дымом. Где‐то за барной стойкой взрывались бутылки.
– Да, в тот раз я многое недосказал. Жили мы с ней душа в душу. Любили одни книги, фильмы, одну музыку. Анджела и поговорить умеет, а уж в постели ласковая, как кошка. С тех пор я зарекся прикасаться к бабам, другие по сравнению с ней – глиняные куклы. И, слышь, вроде ничего особенного меж нами не было, но я жизнь отдам, чтобы вернуть Анджелу хоть на пять минут.

Я проглотил табак и откусил еще кусочек сигары.
– Странная штука – любовь, – вздохнул Тодд.
– Да уж, – согласился я, задыхаясь в дыму.