Брюс Холланд Роджерс
Любовь – странная штука

Пили мы как-то с Тоддом пиво в Фолсом-Грилл, и я сказал ему:
- Знаешь, я сегодня опять видел Анжелу.
- Вот как? ‒ отозвался он. - И где?
- В универмаге. Она была с парнем, Джимом зовут. Такая неопрятная борода, и весь какой-то неухоженный. Хотел подойти и пожелать ему, чтобы у него с ней сложилось лучше, чем у меня, но не стал. А надо было.
Я развернул сигару.
Тодд понимающе кивнул и сказал:
- У тебя что, из-за нее до сих пор все полыхает внутри? Факелом?
Я ухмыльнулся:
- Да нет, разве что маленький огонек остался, не более того. Как от зажигалки.


Достав из кармана зажигалку, я чиркнул и показал Тодду пламя. Пламя немного дрожало. Я зажег сигару и задымил.


- Последний раз, когда мы с тобой говорили, мне показалось, она для тебя – все, ‒ сказал он.


Тонкий голубой дымок медленно стекал с кончика моей сигары. Из-за барной стойки доносилось негромкое позвякивание бутылок.


- Ну, последний раз, когда мы разговаривали, я был не в себе. Я имею в виду, с Анжелой все было хорошо. Она классная; я бы сказал, очень занятная, а в постели – просто чудо. Но с тех пор я решил: все! Ни одна из них больше не залезет мне в душу. А вообще, между нами не было ничего такого, отчего бы я стал напрягаться, чтоб ее вернуть.
- Любовь — странная штука, ‒ задумчиво произнес Тодд.
- Это ты верно подметил, ‒ сказал я, вынимая сигару изо рта.

Пили мы как-то с Тоддом пиво в Фолсом-Грилл, и я сказал ему:
- Знаешь, я сегодня опять видел Анжелу.
- Вот как? ‒ ответил он. - И где?
- В универмаге. Она была с парнем, зовут Джим. Такая неопрятная борода, и весь какой-то неухоженный. Мне захотелось найти камень побольше и размозжить ему башку, но я удержался. А надо было.
Я развернул сигару.

Тодд понимающе кивнул и сказал:
- У тебя что, из-за нее до сих пор все полыхает внутри? Факелом?
- Каким там факелом! – усмехнулся я. – Скорее, огнеметом.


Достал из-под стола огнемет и показал Тодду острый голубой огонек зажигателя. Огонек слегка дрожал. Я нажал на спуск и окатил огнем дальний конец барной стойки, после чего откусил кончик сигары и принялся жевать.


- Последний раз, когда мы с тобой говорили, мне показалось, она для тебя – все, ‒ сказал он.


Комната наполнилась черным, маслянистым дымом. Где-то за барной стойкой начали взрываться бутылки.


- Так вот! Последний раз, когда мы с тобой разговаривали, я поскромничал. Жизнь с Анжелой была раем. Нам нравились одни и те же книги, одни и те же фильмы, одна и та же музыка. Она была блестящим собеседником, а в постели вела себя, словно дикая кошка. С тех пор я не могу даже дотронуться до другой женщины. Если сравнить с Анжелой, то во всех остальных бабах эротики не больше, чем в куске глины. Пообещай мне пять минут того, что было у нас с Анжелой – и я ради этого, не задумываясь, умру. Проглотив пережеванный табак, я откусил от сигары еще кусок.


- Любовь — странная штука, ‒ задумчиво произнес Тодд.
- Это ты верно подметил, ‒ отозвался я свозь окутавший нас обоих дым.