Брюс Холланд Роджерс
Любовь — странная штука

Мы с Тодом в «Фолсом-гриль» беседовали за пивом.
— Знаешь, сегодня я снова видел Анджелу, — сказал я.
— Вот как? И где?
— В универмаге. Она была там с каким-то Джимом. У него такая плешивая бородёнка. Выглядит довольно неухожено. Я подумывал пожелать ему с моей бывшей удачи, но не стал, хотя — ей бо! — следовало бы.
Я распаковал сигару.
Тодд кивнул:
— Так ты что, до сих пор сгораешь от любви к этой женщине?
— Ну, не то чтобы сгораю, — ухмыльнулся я. — Но какие-то чувства ещё теплятся, слабенькие совсем, как огонёк вот этой зажигалки. — Я щёлкнул зажигалкой. Пламя горело не очень ровно. Затем я раскурил сигару.
— В нашу последнюю встречу, Анджела значила для тебя довольно много, — заметил Тодд.
Над кончиком моей сигары вился тонкий голубой дымок. Где-то за барной стойкой звякали бутылки.
— Да, в нашу последнюю встречу я был не в себе. В смысле, мне с ней нравилось. Она симпатичная и в сексе ничего. Но с тех пор я решил больше не пускать женщин в душу. Да и не такие уж были у меня к ней чувства, чтобы я лез из кожи вон, лишь бы её вернуть.
Я выдохнул колечко дыма.
— Странная любовь штука, — вздохнул Тодд.
— Это ты верно заметил, — сказал я и затушил сигару.

***

Мы с Тодом в «Фолсом-гриль» беседовали за пивом.
— Знаешь, сегодня я снова видел Анджелу, — сказал я.
— Вот как? И где?
— В универмаге. Она была там с каким-то Джимом. У него такая плешивая бородёнка. Выглядит довольно неухожено. Я подумывал проломить ему череп каким-нибудь булыжником, но не стал, хотя — ей бо! — следовало бы.
Я распаковал сигару.
Тодд кивнул:
— Так ты что, до сих пор сгораешь от любви к этой женщине?
— Ёщё как! — ухмыльнулся я. — Весь объят напалмом.
На этих словах я вынул из-под стола огнемёт и дал пробный залп. Пламя горело не очень ровно. Затем я поджёг дальний конец бара, откусил кусок сигары и начал жевать.
— В нашу последнюю встречу, Анджела значила для тебя довольно много, — заметил Тодд.
Зал наполнился чёрным, маслянистым дымом. Где-то за барной стойкой взрывались бутылки.
— Ну, что ж, в нашу последнюю встречу я всё преуменьшил. С ней была не жизнь, а рай. Мы любили одинаковые книги, одинаковые фильмы, одинаковую музыку. Анджела потрясающая собеседница да и в постели двигалась, точно кошка. С тех пор я не могу прикоснуться к другой женщине. Против неё другие не эротичнее комьев глины. Я бы умер, лишь бы вернуть то, что у нас было, хотя бы на пять минут.
Я проглотил табак и снова откусил сигару.
— Странная любовь штука, — вздохнул Тодд.
— Это ты верно заметил, — сказал я, и нас окутал дым.