ОЛИВЕР КЭМПБЕЛЛ НИКОГДА не встречал Билли Белое Перо. Он никогда не слышал этого имени. Но записка, висевшая на задней двери его дома, заставила Оливера отправиться в резервацию в девять утра промозглым воскресным утром. «Жеребята-близнецы породы Аппалуза на ранчо Арапахо, – говорилось в записке. – По вопросам приобретения обращайтесь к Билли Белое Перо». И подпись: Билли Белое Перо. Выйдя, он нашел лишь записку и никаких следов чьего-либо присутствия. Оливер взглянул на своего пса, лежавшего на сидении рядом. Большая голова двенадцатилетнего лабрадора свисала с края кресла.


– Никудышный из тебя сторожевой пес, Так, – сказал Оливер. – Тебе следует оповещать меня, когда во дворе кто-то есть.


Собака ничего не ответила.


Оливеру не хотелось ехать аж до самого ранчо в резервации, рискуя никого там не найти, поэтому он остановился в Этете, перед светофором, мигающим желтым цветом. Этет состоял из автозаправки/магазина и мигающего желтого сигнала. Он выбрался из пикапа и, прошагав по свежему снегу, вошел в магазин. Потоптался на резиновом коврике, покрытом комьями грязи. Молодая девушка за прилавком даже не взглянула на него. По одному из узких проходов Оливер пересек магазин и налил себе кофе в большую чашку. На обратном пути взял упакованный черничный маффин и положил его на стойку.


– Три доллара, – молодая женщина зевнула.


– Три доллара? – притворно удивился Оливер.


– Ладно, два пятьдесят, – незамедлительно ответила девушка, не проявив ни малейшего интереса.


Оливер дал ей три доллара.


– Я ищу Билли Белое Перо.


– Почему?


– Он оставил мне записку по поводу лошади.


– Нет, в смысле, почему вы ищете здесь?


– Я думаю, он здесь живет. В резервации, я имею ввиду.


– В резервации живут индейцы.


Оливер разорвал пакет с маффином и отщипнул кусочек, он посмотрел в окно, за которым снова начал падать снег.


– Вы знаете Билли Белое Перо?


– Знаю.


– Но он не индеец?


Она кивнула.


– Его зовут Белое Перо?


– А об этом вам придется поговорить с ним. Он не арапахо, и он не шошон, и он не кроу, и не шайенн. Это все, что я знаю.


– Так, возможно, он сиу.


– Не сиу, не черноногий, не гровантр и не пайют тоже.


– Ясно.


– Он высокий, тощий белый парень с голубыми глазами и хвостом светлых волос, и он пришел сюда пару лет назад, начал тут ошиваться и вести себя так, словно он чистокровный или типа того.


Оливер отхлебнул кофе.


– Ему нравились индейские девушки, и с несколькими он крутил. Покупал им всем пончики, пока они не растолстели, а потом бросал их. Теперь он в городе, и ему нравятся мексиканские девушки. Это то, что я слышала.


– В его записке говорилось о каких-то жеребятах-близнецах на ранчо, – сказал Оливер. – Об этом вы что-нибудь слышали?


– Слышала. Это большая новость. Близнецы. Это к счастью.


– Так, а какое отношение Белое Перо имеет к лошадям?


– Понятия не имею. Мне плевать. Пока он держится отсюда подальше, я ничего не имею против Билли как-там-его-зовут.


Оливер посмотрел на нее.


– Потому что уж точно не Белое Перо.


Оливер кивнул.


– Что ж, спасибо, что поговорили со мной.


– Удачи.


– Никудышный из тебя сторожевой пес, Так, – сказал Оливер. – Тебе следует оповещать меня, когда во дворе кто-то есть.


Собака ничего не ответила.


Оливеру не хотелось ехать аж до самого ранчо в резервации, рискуя никого там не найти, поэтому он остановился в Этете, перед светофором, мигающим желтым цветом. Этет состоял из автозаправки/магазина и мигающего желтого сигнала. Он выбрался из пикапа и, прошагав по свежему снегу, вошел в магазин. Потоптался на резиновом коврике, покрытом комьями грязи. Молодая девушка за прилавком даже не взглянула на него. По одному из узких проходов Оливер пересек магазин и налил себе кофе в большую чашку. На обратном пути взял упакованный черничный маффин и положил его на стойку.


– Три доллара, – молодая женщина зевнула.


– Три доллара? – притворно удивился Оливер.


– Ладно, два пятьдесят, – незамедлительно ответила девушка, не проявив ни малейшего интереса.


Оливер дал ей три доллара.


– Я ищу Билли Белое Перо.


– Почему?


– Он оставил мне записку по поводу лошади.


– Нет, в смысле, почему вы ищете здесь?


– Я думаю, он здесь живет. В резервации, я имею ввиду.


– В резервации живут индейцы.


Оливер разорвал пакет с маффином и отщипнул кусочек, он посмотрел в окно, за которым снова начал падать снег.


– Вы знаете Билли Белое Перо?


– Знаю.


– Но он не индеец?


Она кивнула.


– Его зовут Белое Перо?


– А об этом вам придется поговорить с ним. Он не арапахо, и он не шошон, и он не кроу, и не шайенн. Это все, что я знаю.


– Так, возможно, он сиу.


– Не сиу, не черноногий, не гровантр и не пайют тоже.


– Ясно.


– Он высокий, тощий белый парень с голубыми глазами и хвостом светлых волос, и он пришел сюда пару лет назад, начал тут ошиваться и вести себя так, словно он чистокровный или типа того.


Оливер отхлебнул кофе.


– Ему нравились индейские девушки, и с несколькими он крутил. Покупал им всем пончики, пока они не растолстели, а потом бросал их. Теперь он в городе, и ему нравятся мексиканские девушки. Это то, что я слышала.


– В его записке говорилось о каких-то жеребятах-близнецах на ранчо, – сказал Оливер. – Об этом вы что-нибудь слышали?


– Слышала. Это большая новость. Близнецы. Это к счастью.


– Так, а какое отношение Белое Перо имеет к лошадям?


– Понятия не имею. Мне плевать. Пока он держится отсюда подальше, я ничего не имею против Билли как-там-его-зовут.


Оливер посмотрел на нее.


– Потому что уж точно не Белое Перо.


Оливер кивнул.


– Что ж, спасибо, что поговорили со мной.


– Удачи.