Когда он занес ногу над велосипедом, Шивани прокатилась рядом, на ходу шлепнув его по ягодицам.

– Посторонись! – выкрикнула она.

Джереми Маттис удобно устроился в седле. В два счета он настиг жену, со свистом обошел ее, тут же восхищаясь легкостью новой рамы, плавностью переключения передач и работы шестеренок. У первого поворота они замедлили ход, осмотревшись по сторонам. И снова он рванул вперед, слегка повилял рулем ¬¬– держать равновесие приходилось совсем не так, как на его стареньком туристском велосипеде.

<...>

Наконец-то можно было выбраться на прогулку. Они промчались по главной улице и покатились по аллеи, приближаясь к заднему входу кофейни, где уже собрались их друзья. Марти, Гретхен и Ли, – каждый со своим велосипедом.

Когда Джереми подъехал к тротуару, из кофейни с чашкой кофе в руках вышел Оуэн Турлоу.

¬– Классный велик, – сказал он, заметив новый велосипед. – Да я, похоже, плачу тебе слишком много.

– С каких это пор ты вообще ему платишь? ¬¬– вмешалась Шивани. – Я думала, он преподает только лишь из любви к преподаванию. Но как бы там ни было, этого дружка купила я.

В ответ провост отдал честь.

Все, кроме Оуэна, довольствовались бутылками с водой, и им не терпелось отправиться в путь. Они расселись по своим велосипедам, готовые ехать к Алум-Крик.

Было пасмурно. Мелкий моросящий дождь, то прекращавшийся, то начинавшийся вновь, дарил прохладу, хоть и превращал дорогу в глянцевую поверхность. Петляя по улицам, они проедут чуть меньше пяти миль, прежде чем город с его любителями пробежек и прогулок с детскими колясками и собаками останется позади. Затем они помчатся по холмистой открытой местности центрального Огайо вдоль реки, которая изгибами тянется к старой железной дороге и вновь убегает от нее прочь.

– Эй, пижоны, хорош красоваться! – громко фыркнул Оуэн.

Джереми повернулся и махнул ему рукой.

Управлять таким велосипедом, что под ним, было истинным наслаждением, и сам того не замечая, он вырвался вперед, вынуждая своих друзей менять привычный темп езды. Он замедлился, двигаясь по инерции, чтобы Гретхен могла возглавить их колонну. Когда Джереми поравнялся с Шивани, она тяжело дышала, но не доставила ему удовольствия это признать.

– Ну как? – широко улыбнулась она.

– Классно! – ответил Джереми.

Его переполняли энергия и жажда скорости – позже он вспомнит это. Ритм езды, сам день, – все было прекрасно. Даже то, как активно струился его пот, доставляло ему удовольствие, за исключением нескольких надоедливых капель, собравшихся над бровью, под самым козырьком шлема. Он смахнул их пальцем, и в ту же секунду из высокой травы, растущей вдоль реки, появился сурок. Джереми вспомнит и это. Вспомнит, как зверь приподнимет голову, завидев их.

Должно быть, Джереми был поглощен движением, ритмом, застигнут врасплох… замешкался. Он закричал? Его горло сжалось от воспоминаний.

Животное замерло. Мгновенье на раздумье. И в следующий миг этот комок мяса и жира с поразительной скоростью бросился им наперерез. Вильнув перед Гретхен, он с силой влетает в спицы Шивани.