Дэвид Линн. Дивергенция.


Пока он садился на велосипед, Шивани прошмыгнула мимо и шлепнула его по бедру. «Будь осторожен!» – прокричала она.


Джереми Маттиз, подпрыгнув, уселся на седло. Он догнал жену за несколько вращений педалями и, проносясь мимо нее, уже не мог не восхищаться легкостью новой рамы и плавной работой переключателя и передач. На первом повороте они ехали не спеша, замедлившись, чтобы посмотреть по сторонам. Он снова поехал первым, слегка покачиваясь, потому что найти равновесие было труднее, чем на его старом прогулочном велосипеде.


<...>


До сегодняшнего дня у них не было возможности выбраться на дорогу. Они быстро спустились к Мэйн и срезали через аллею к черному входу кофейного магазина, где уже собралась небольшая компания их друзей. Мэри, Гретхен и Ли стояли там со своими велосипедами.


Когда Джереми съехал на тротуар, Оуэн Терлоу вышел из магазина с чашкой кофе. «Классный велик, – сказал он, похвалив новый велосипед Джереми. – Должно быть, я плачу тебе слишком много».


– С каких это пор ты ему вообще платишь? – спросила Шивани требовательно. – Я думала, что он преподает лишь потому, что любит это дело. В любом случае мы приобрели эту крошку только благодаря моему чеку от Министра юстиции.


Проректор в ответ выразил ей свою признательность.


Все, кроме Оуэна, были рады бутылкам с водой и готовы ехать дальше. Вскоре они снова оседлали велосипеды и срезали путь к дороге вдоль реки Алум Крик. День был пасмурный, и изредка шел мелкий дождь, остужавший их пыл, но мочивший асфальт. Петляя время от времени, они проехали меньше пяти миль, прежде чем покинули город вместе с его бегунами и людьми, гуляющими с колясками или собаками. Теперь они мчались по открытой холмистой местности штата Огайо рядом с извивающейся речкой, которая затем от старой железной дороги снова устремлялась вдаль.


– Эй, стиляга, прекращай выпендриваться! – громко проворчал Оуэн.


Джереми развернулся и отбросил его волной воздуха. Велосипед, на котором он ехал, приносил столько удовольствия, что он и не заметил, как уехал далеко вперед, вынуждая друзей ехать быстрее обычного. Он замедлился, двигаясь так, чтобы Гретхен могла поехать первой. Когда он откатился назад, Шивани тяжело дышала, но, широко улыбаясь, она не дала ему шанса сказать об этом.


– И как? – спросила она.


– Да уж, недурно, – ответил он.


Он чувствовал себя сильным и быстрым, и он вспомнит об этом потом. Ритм поездки в течение всего дня был идеален. Ему было приятно даже тот, как легко было смахивать пот с лица, за исключением места над его бровью прямо под краем шлема, где был приклеен пластырь. Он слегка постучал по нему пальцем и в этот момент заметил сурка, неторопливо выбегающего из высокой травы у реки. Об этом он тоже вспоминал позднее и о том, как зверек поднял свою мордочку, также заметив их.


Возможно, Джереми оказался в плену своей собственной скорости, ритма, удивления. Он сомневался. Начал ли он кричать? Связки в горле напряглись, когда он вспоминал этот момент.


Зверек, в свою очередь, также замер, раздумывая. Затем с невероятной скоростью эта тушка подвижных мышц и жира помчалась через дорогу. Увернувшись от проезжающей мимо Гретхен, сурок врезался в велосипедные спицы Шивани.