В тот момент, когда он занес ногу над великом, Шивани пронеслась мимо, хлопнув его рукой пониже спины. "Берегись", - крикнула она.

Джереми Маттис, подскочив, сел на велик. И в два счета догнал жену. Чудо, а не велик! Им нельзя не восхищаться: легкая рама, плавное скольжение, послушный рулевой механизм. Доехав до угла, они замедлили скорость, чтобы взглянуть друг на друга. И опять он вырвался вперед, слегка покачиваясь, чтобы удерживать равновесие. И это получалось у него лучше, чем на предыдущем походном экземпляре.

Лишь сегодня им, наконец-то, выпал шанс выбраться на дорогу. Сперва они мчались по шоссе в сторону Мэйн. Затем рассекали воздух на аллее, ведущей к заднему крыльцу кофейного павильона. Там уже собрались их друзья, среди которых - Марти, Гретхен и Ли. Все были со своими велосипедами.

Притормозив у тротуара, Джереми увидел, что Овен Турлов выходит из кофейни с чашкой кофе в руках. "Прекрасные колеса", - поприветствовал он новый велосипед Джереми. - "Должно быть, я плачу тебе слишком много".

"С каких это пор ты начал ему платить?" - возмутилась Шивани. - "А я думала, что он преподает только из любви к делу. Если это и так, то лишь благодаря моему прокурорскому контролю".

Ректор поприветствовал и ее.

Все, кроме Овена, довольствовались купленными бутылками с водой и были полны желания скорее отправиться в путь. Поэтому без долгих проволочек они оседлали свои велосипеды и покатили по направлению к тропе Элам Крик. День был пасмурный, слабый моросящий дождик не давал испечься от жары, но в то же время дорогу делал скользкой. В течение некоторого времени им пришлось пробираться сквозь городскую сутолоку, ловко уворачиваясь от столкновений и объезжая бегунов, мамочек с малышами и собачников. Но менее, чем через пять миль все это осталось позади. И вот они уже на открытой холмистой местности центрального Огайо, где река, извиваясь крючком, вновь убегает вдаль от одиночной железнодорожной ветки.

"Эй, вы, воображалы, перестаньте красоваться", - громко проворчал Овен.

Джереми вильнул бедрами и помахал ему рукой. Машина, на которой он ехал, выказывала такую чистую радость, что без всякий усилий с его стороны и не осознавая этого, он летел впереди всех, вынуждая своих друзей ехать быстрее обычного, чтобы слишком не отставать. Джереми замедлил ход, перестав крутить педали, и Гретхен вырвалась вперед. Затем он подкатил поближе к Шивани. Она тяжело дышала. Но чтобы не дать ему это заметить, широко улыбалась.

- Ты как? - спросила она.

- Класс, - ответил он. - Здорово.

Как впоследствии вспоминал Джереми, в тот момент он ощущал в себе силу и стремительность. Все было на высоте: ритм езды, дорога, все события дня с самого утра. Удовлетворение он находил даже в том, что пот испарялся на ветру, не доставляя неудобств. Оставался лишь небольшой участок пота над бровью, у края шлема, да и тот он смахнул пальцем. И в то же мгновение сурок, выслеживающий кого-то в высокой траве у реки, выкатился на дорогу. Позже Джереми вспоминал, что зверек, заметив их, приподнял мордочку.

Также в своих воспоминаниях об этом дне Джереми сомневался, не был ли он всецело поглощен своим порывом, ритмом движения, внезапностью увиденного. Не вскрикнул ли он? Мышцы его горла напрягались, когда этот эпизод вставал у него перед глазами.

В свою очередь зверек тоже застыл. Задумался. А затем с невероятной быстротой всей массой своего тельца покатился через тропинку. Увернувшись от Гретхен, он со всего размаху налетел прямо на колеса велосипеда Шивани.