Как только он занёс ногу над велосипедом, мимо проехала Шивани.


— Не зевай! — прокричала она, шлёпнув его по заднице.


Джереми Маттис вскочил в седло, пару раз крутанув педали, обогнал жену и с ветерком помчался по улице, восторгаясь лёгкостью новой рамы и плавным переключением скоростей. Первый перекрёсток оба пролетели, чуть сбросив скорость, чтобы посмотреть по сторонам. Затем Джереми снова подналёг на педали и, чуть вихляя, покатил дальше — на дороге новый велосипед вёл себя совсем иначе, чем предыдущий, старенький туристский.


<...>


Реальная возможность выбраться на дорогу им представилась только сегодня. Джереми с Шивани доехали до Мейн-стрит и, срезав путь по переулку, оказались возле заднего входа в кофейню, у которого их поджидала группка друзей. Марти, Гретхен и Ли стояли рядом со своими велосипедами.


Не успел Джереми зарулить на тротуар, как из кофейни со стаканчиком в руках появился Оуэн Тюрлоу, проректор колледжа.
— Крутые колёса, — одобрил он, кивнув на новый велосипед. — Похоже, я тебе слишком много плачу.


— Здрасьте, с каких это пор ты начал ему платить? — фыркнула Шивани. — Я думала, он преподаёт исключительно из любви к делу. Но не важно, этот малыш появился потому, что мне платит генеральный прокурор.

В ответ проректор уважительно приподнял стаканчик.


Все, кроме Оуэна, удовольствовались бутылочками с водой и горели желанием ехать. Итак, вскоре компания снова села на велосипеды и помчалась к Алум-крик. День стоял серый, время от времени накрапывало — приятная прохлада, но дорога скользкая. Лавируя в людском потоке, они менее чем через пять миль выехали из города, и бегуны трусцой, мамаши с колясками и собачники со своими четвероногими питомцами остались позади. Теперь Джереми и его друзья летели по открытым просторам центрального Огайо. Неподалёку сквозь пологие холмы вилась река, то приближаясь к старой железнодорожной ветке, то убегая от неё.


— Эй, пижон, кончай выделываться, — громко проворчал Оуэн.


Джереми повернулся и махнул ему. Езда на этом велосипеде доставляла истинную радость, и он незаметно для себя самого вырвался в лидеры, навязав друзьям непривычный для них темп. Джереми прекратил крутить педали и покатился по инерции, давая Гретхен возможность себя обогнать. Вскоре с ним поравнялась Шивани. Она тяжело дышала, но ни за что не доставила бы ему удовольствия, признавшись в усталости. А ещё на её губах играла широкая улыбка.


— Ну как? — поинтересовалась Шивани.


— Ты права. Классно.


Джереми чувствовал себя сильным и стремительным. Это он будет вспоминать потом. Ритм езды, сам день были идеальными. Даже пот приятно быстро высыхал на ветру, если не считать раздражающую полоску высоко на лбу, под краем шлема. Джереми провёл под ней пальцем и в этот миг разглядел сурка, выползшего из высокой травы у реки. Это Джереми тоже вспоминал позднее. Как тот поднял морду, заметив их в свою очередь.


Возможно, сыграли свою роль инерция, ритм, неожиданность — но Джереми замешкался. Закричал он тогда или нет? От попыток воскресить в памяти эти секунды у него тут же перехватывает горло.


Что касается зверька, он тоже замер. Поразмыслил. А затем с удивительным проворством бросился через дорогу клубком мышц и жира. И увернувшись от колёс Гретхен, врезался всем весом в спицы Шивани.