Когда приехал Фрэнк, Тэсс и Грэйди были в гостиной, и Эмили, конечно, тоже. Девчонки насмешливо переглянулись, но я сделала вид, что ничего не замечаю. Лазанью я уже приготовила, и когда Фрэнк установил в подставку ёлочку, мы с ним ушли на кухню. Эмили принялась развешивать ёлочные гирлянды, а Тэсс пыталась помешать Грэйди их стаскивать.


Я спросила Фрэнки, чего ему хочется, вина или пива.

— А ты что будешь?

— Минералку, — бодро сказала я.

— Да? — Фрэнк глянул в сторону гостиной, где хозяйничали девочки. Эмили потягивала вино из бокала. На кухонной стойке осталась открытая бутылка. Ну, он и говорит:
— Мне, пожалуй, стаканчик вон того, если ты не против, Хил.


— Да на здоровье. Терпеть не могу, когда из-за меня не пьют.


Я налила ему и принялась готовить салат, а Фрэнки на меня смотрел. И спрашивает, тихо так, шёпотом:
— Не хочешь пить потому, что девочки здесь, да?


Мне смешно стало, я и говорю ему, тоже шёпотом:
— Ага. И вообще, я опять бросила.


Ну, Фрэнки задумался, вспомнил что-то и помрачнел. А я, глядя на него, опять засмеялась.

— Нет, — говорю, — это не из-за той ночи, мне тогда хорошо было. А теперь... просто нужно немножко угомониться, вот и всё. Фрэнк кивнул. Тут к нам в кухню, неуверенными шажками и с криком "Бааба!", притопал маленький Грэйди.

— Привет, моё солнышко. Фрэнк, правда же, он самый славный малыш?

Фрэнк улыбнулся, разглядывая Грэйди, а тот ответил таким серьёзным взглядом, что Фрэнк рассмеялся и говорит:
— Ух ты, какой! Ну-ка, дай пять, — протянул руку и они хлопнули ладонями. — А сколько тебе лет, а? Но Грэйди только лопотал что-то непонятное.

— Два годика, — ответила я за Грэйди.

— А где ты живёшь? — допытывался Фрэнк.

— Фрэнк, — засмеялась я, — ему только два! Ты что, детей никогда не видел?

— Ну, думал, к тому времени, как научатся ходить, они уже и говорят неплохо.

— Только особенные умники, а Грэйди у нас, слава Богу, не из таких, — сказала я и оттащила ребёнка от собачьей миски с водой, а то он уже собрался из неё попить. Я подхватила Грэйди на руки, поцеловала шейку и малыш взвизгнул от удовольствия.


— А кто у тебя самый-самый любимый? — спросила я.


— Бааба, — выдал Грэйди.


— А кого ты любишь больше Нэнси? — я весело подмигнула Фрэнку и еле слышно пояснила: другая бабка.


— Бааба, — пищал Грэди.


— Ну-ка, Фрэнк, подержи его, а я закончу салат.


Фрэнк поставил стакан и протянул малышу руки. Он держал Грэди, и малышу это нравилось, он спокойно сидел, с интересом разглядывая новое лицо. Я доделала салат и мы сели за стол, а после все вместе украшали ёлку.


Когда закончился ужин, вина не осталось, Тэсс и Грэди ушли домой, а Эмили отправилась в постель. Фрэнк тоже собрался уходить, а я и говорю ему, небрежно так:

— Можешь остаться, если хочешь.

Фрэнк не ответил. Задумался. А я сказала помягче:
— Я так хочу, чтобы ты остался.

И тогда Фрэнк улыбнулся, крепко обнял меня и стал целовать — жадно, сильно и жарко, так, как я люблю.