Все было как обычно: мы просто плыли, без всяких соревнований, всех этих «кто приплыл первый, тот и победил» и прочих глупостей. Просто плыли. Я знал, что в нескольких метрах от кромки воды, там, где ноги уже не доставали до дна, будет холодно. Вода ледяной хваткой вцепилась в мое тело так, что у меня перехватило дыхание. Моим легким не хватало воздуха, но я знал, что так и должно быть, поэтому продолжал плыть, ударяя по воде. Рукой. Ногой. Рукой. Ногой. Прерывистое дыхание Руби вторило моему, но я с закрытыми глаза плыл в темноту ночи.


– Джес, – раздалась первая мольба. Руби меня не звал. Он шептал. – Джес…


Я открыл глаза и попытался найти его в непроглядной бесконечности.


– Руби? – позвал я, не переставая плыть.


Через несколько секунд я понял, что он исчез, но было уже поздно. Я метался в воде как сумасшедший, не зная, где его искать. Под покровом безлунной ночи мне в голову лезли мысли о курах, которых мы держали на заднем дворе фабрики. Я не знаю, почему я о них думал. Когда заходишь в курятник, чтобы выбрать, какую курицу зарубить, они начинают метаться во все стороны, сами не зная, куда бегут и от кого спасаются. А вот у будущей жертвы всегда безучастный вид. Этой курице не страшно. Ей даже не грустно. Ей просто все равно.


Я уже целый час брел по пустынной дороге, когда сама судьба привела туда моего отца. Кто как не отец должен был найти меня, без одежды, с обезумевшим взглядом. Рыдая, я рассказал отцу, что случилось с Руби. Не знаю, что из моих слов можно было разобрать.


– Это не розыгрыш, – сказал отец. У него была такая манера – не спрашивать, а утверждать.


– Я уверен! – прокричал я.


– Ты же это все не придумываешь? – Вопрос был риторический.


– Ему уже не помочь, – сказал отец и открыл передо мной дверь машины. – Твою одежду мы заберем завтра.


Я боялся, что отец зол на меня, ведь ему пришлось ехать домой, прежде чем вернуться в Кампар, где он играл в карты вечерами. Я боялся, поэтому ехал молча.


Примерно так все и было в ночь гибели моего друга Руби Вонга.