В этот раз, как и во все предыдущие, мы плыли без всякой цели, без глупого желания соревноваться, не думая о том, что «победит тот, кто первым окажется на другой стороне». Мы просто плыли. В нескольких фунтах от берега, где заканчивалась отмель, я приготовился к тому, что будет холодно. Я съежился всем телом, выталкивая воздух из грудной клетки. Мое дыхание стало прерывистым, свистящим, но, по предыдущему опыту, мне уже было знакомо это ощущение, поэтому я продолжал яростно работать руками и ногами. Рука вперед. Движение ногой. Другая рука вперед. И снова ногой. Я слышал тяжелое дыхание Руби, которое словно было отзвуком моего собственного, но продолжал плыть в темноте, не открывая глаз.


- Джес, - раздался первый звук.


Руби не произнес слово, а буквально выдохнул его.

- Джес.


Я открыл глаза и попытался увидеть его в кромешной темноте.


-Руби? – спросил я, продолжая плыть вперед.


Через несколько секунд, к тому моменту, когда понял, что его уже нет рядом со мной, было слишком поздно. Я принялся неистово плыть, то и дело меняя направление, не зная, в какую сторону смотреть, куда двигаться. Этой безлунной ночью, я вспомнил о курицах, которых мы держали на заднем дворе фабрики. Не знаю по какой причине я вдруг подумал о них. Когда мы заходили в курятник, чтобы выбрать одну из них, дабы свернуть ей шею, они разбегались от нас, следуя по зигзагу, не зная ни куда они пытались скрыться, ни от кого именно хотели спастись. У жертвы всегда было такое отсутствующее выражение в глазах: не испуганное, не печальное, а просто потерянное.


Конечно, это был своего рода знак судьбы, что первой машиной, которая мне попалась на пути, после того, как я около часа шел по безлюдной дороге, оказалась машина Отца. Случилось так, что именно Отец нашел меня, голого, с обезумевшим взглядом. Я разом выкрикнул, что произошло с Руби. Не знаю, была ли моя речь достаточно связанной, чтобы можно было понять, что я имею в ввиду.


- Он не разыгрывает тебя, – сказал Отец.

Он всегда выражался таким образом – никаких вопросов, одни утверждения.


- Нет, не разыгрывает, я уверен, - завопил я.


- Ты уверен, что не рассказываешь мне всякий бред?


Не было никакой необходимости отвечать на этот вопрос.


- В таком случае, он теперь уже мертв,- сказал Отец, открывая передо мной дверь машины, чтобы я мог забраться внутрь. - Завтра мы вернемся за твоей одеждой.

Я боялся, что он злится на то, что из-за меня ему придется проделать путь до дома, а затем снова вернуться назад в Кампар, где он по вечерам играл в карты. Я боялся, и поэтому больше ничего не сказал.


Вот такова приблизительная история гибели моего друга Руби Вонга.