В этот заплыв, как и во все другие, у нас не было цели, глупых гонок, когда, «кто доплывёт первым до противоположного берега, побеждает». Мы просто плавали. Несколько футов от края, где отмель убывает, я подготовился к холоду. Он сковал всё моё тело, выжимая воздух из груди. Я дышал часто, сдавленно, но это ощущение мне было знакомо и, поэтому я изо всех сил продолжал двигать руками и ногами. К себе. Рывок. К себе. Рывок. Я слышал сдавленное дыхание Руби, которое эхом отзывалось моему, но я продолжал плыть в темноту, мои глаза были закрыты.

- Джес, - послышался первый зов. Голос Руби выдохнул слово, а не произнёс его. – Джес.

Я открыл глаза и поискал его в кромешной тьме. «Руби?» – проговорил я, всё ещё плывя вперёд.

К тому времени, когда я понял спустя несколько секунд, что его там больше нет, было уже слишком поздно. Я отчаянно плавал в разных направлениях, не зная, куда смотреть, куда повернуть потом. В безлунную ночь я подумал о курах, которых мы держали во дворе за фабрикой. Я не знаю, почему они пришли мне в голову. Когда кто-то из домашних заходил в курятник, чтобы выбрать одну из них на убой, куры разбегались зигзагами, никогда не зная, куда бегут и от кого убегают. Жертва всегда имела отсутствующий вид, не испуганный и даже не печальный, просто потерянный.

Конечно, это была судьба, что первая машина, которую я встретил, пройдя час по безлюдной дороге, принадлежала отцу. Он должен был быть тем, кто нашёл меня голого и с безумным взглядом. Я прокричал, что случилось с Руби. Было ли понятно или нет, я не знаю.

- Он не разыгрывает тебя, - сказал отец. Это было в его манере так говорить. Он никогда не задавал вопросы, всегда утверждал.

- Нет, я уверен, - я проорал.

- Ты не придумываешь?

Мне не нужно было отвечать.

- Ну, тогда он уже мёртвый, - сказал отец, открывая дверцу машины, чтобы я сел в неё. – Мы съездим за твоей одеждой завтра.

Я боялся, что он разозлится на меня за то, что ему пришлось отправиться домой перед тем, как поехать снова в Кампар играть вечером в карты. Я боялся, поэтому не сказал больше ни слова.

Вот так умер мой друг Руби Вонг, приблизительно так.