Титдженсу, младшему сыну джентльмена из Йоркшира, было суждено иметь все самое лучшее, что только могли себе позволить высокопоставленные чиновники и представители высшего общества. И хоть ему не доставало амбициозности, все блага сами шли ему в руки, как это обычно и бывает в Англии. Он не беспокоился о том, как выглядит, с кем водит знакомство, что говорит. Молодой человек имел небольшой доход от хозяйства матушки, что-то получал в Государственном департаменте статистики, да и жена его была дама небедная. А поскольку Титдженс, как и любой тори, был мастером словесных издевательств, то его всегда внимательно слушали. Подобно всем йоркширцам двадцатишестилетний Титдженс был крупным и неопрятным, а расплывшаяся талия была гораздо больше, чем подобает иметь в его возрасте. Когда он рассуждал о том, как общественные веяния влияют на статистику, его начальник сэр Реджинальд Инглби слушал особенно внимательно. Порой сэр Реджинальд замечал: «Да вы просто ходячая энциклопедия, Титдженс. Столько всего знаете». Молодой человек же считал, что это его обязанность, и молча принимал похвалу.

Стоило сэру Реджинальду высказать свое восхищение, как Макмастер бормотал: «Это вы верно подметили, сэр Реджинальд!» Титдженс находил подобные высказывания весьма уместными.

Макмастер, его сосед по комнате, был немного ниже рангом по службе и, вероятно, младше, – этого, как и откуда он родом, Титдженс не знал. Макмастер несомненно был шотландцем, и его можно было принять за сына священника. Но вероятнее всего он был сыном мелкого торговца где-нибудь в Купаре или носильщика в Эдинбурге. Хотя какая разница, если ты шотландец? И поскольку Макмастер очень редко говорил о своем происхождении, то, после близкого знакомства с ним, никто, даже в мыслях, не задавался вопросами на эту тему.

Титдженсу приходилось несколько раз принимать Макмастера – в Клифтоне, в Кэмбридже, на Чансери Лейн, а потом и как соседа в Грэйз Инн. Немудрено, что к Макмастеру он испытывал глубокую привязанность, даже благодарность. И, скорее всего, чувства эти были взаимны. Конечно, Макмастер всеми силами старался помогать Титдженсу. Титдженс учился в Кэмбридже, а Макмастер служил в Казначействе на должности личного секретаря сэра Реджинальда Инглби. Так вот уже в ту пору Макмастер обращал внимание сэра Реджинальда на бесчисленные таланты своего друга. А поскольку сэр Реджинальд подыскивал служащих для своего детища – нового отдела, он с удовольствием взял на работу Титдженса, сделав его там третьим по важности лицом. Но и Макмастер попал в Казначейство не просто так, а благодаря отцу Титдженса, порекомендовавшего его сэру Томасу Блоку. Помимо этого, семья Титдженса, вернее его мать, дала Макмастеру немного денег на учебу в Кэмбридже и на обустройство в городе. Он смог частично расплатиться с ними, предоставив Титдженсу комнату в своей квартире, когда тот вернулся после учебы.

Для молодого шотландца подобное положение вещей было вполне нормальным. Титдженс мог зайти утром к своей пышнотелой матери, чьи светлые локоны делали ее похожей на ангела, и сказать:
– Мама, тому парню, Макмастеру, нужно немного денег на учебу.
На что мать отвечала:
– Конечно, дорогой. Сколько?

Молодой англичанин более низкого социального положения в подобной ситуации почувствовал бы себя обязанным, но только не Макмастер.

За последние четыре тяжелых для Титдженса месяца, после отъезда его жены за границу с другим мужчиной, Макмастер заполнял пустоту в жизни друга, и никто и ничто иное не могло бы сделать это лучше, чем он. Основу всех чувств и эмоций Кристофера Титдженса составляло полное молчание. В мире глазами Титдженса не говорили и, возможно, даже не думали о чувствах.

После бегства жены он не осознавал, какие именно эмоции у него остались и остались ли вообще. Обо всем произошедшем он сказал не больше пары десятков слов, да и те в основном в разговоре с отцом. Седовласый отец, с идеальной осанкой, очень высокий и крепко сложенный, медленно прошел в гостиную Макмастера в Грейз Инн, несколько минут помолчал и потом произнес:

– Ты подашь на развод?

Кристофер ответил:

– Нет! Только подлец будет подвергать женщину такому унижению как развод.

Мистер Титдженс ожидал такого ответа и, помолчав, спросил:

– А сам согласишься на развод?

– Если она того захочет. Нужно подумать и о ребенке.

– Ее доля перейдет к ребенку? – поинтересовался мистер Титдженс.

– Если получится, – ответил Кристофер.

– Понятно, – только и промолвил мистер Титдженс.