Некоторым не дано
(Конец парада, часть первая)
Форд Мэдокс Форд

Как младшему сыну благородного джентльмена из Йоркшира, Титженсу было предопределено иметь всё самое лучшее – лучшее, что только могут позволить себе чиновники высшего звена и люди из высшего общества. Ему не доставало честолюбия, но со временем он взрастит в себе такого рода качества, как это обычно бывает у англичан. А покамест он мог позволить себе небрежные наряды, сомнительные знакомства и легкомысленные высказывания. У него имелся небольшой доход от средств, поступающих к нему от матери, а также некоторый заработок в Государственном статистическом управлении; он был женат на состоятельной особе; в разговорах искусно отпускал шутки и язвительные замечания в свойственной консерваторам манере. Ему было 26, но вес его не соответствовал возрасту: он был довольно грузным, в привлекательно-неопрятной йоркширской манере.


Когда Титженс заговаривал о статистике и влиянии на неё общественных тенденций на, сэр Реджинальд Инглби, шеф Кристофера, внимательно его слушал. Время от времени сэр Реджинальд заявлял: «Вы являете собой идеальную энциклопедию точных познаний в нашей области, Титженс», и Титженс считал своим долгом в этом разбираться, а потому, принимая похвалу, отвечал на нее молчанием. Макмастер же, в свою очередь, на похвалу от шефа обычно бормотал: «Вы очень добры, сэр Реджинальд!», и Титженс считал такой ответ вполне подходящим.


Макмастер занимал более высокую должность, чем Титженс, да и был он, вероятно, постарше Кристофера. Ибо ни возраста, ни точного происхождения своего соседа по квартире Титженс не знал. Судя по всему, Макмастер был шотландских кровей, и его запросто можно было принять за сына какого-нибудь пастора. Но, очень может быть, что в действительности его отец был бакалейщиком из Купара или вокзальным носильщиком из Эдинбурга. Не всё ли равно, если он шотландец, и учитывая крайнюю скрытность Макмастера, когда дело касалось его родословной, раз признав в нем достойного человека, у Титженса даже мысли не возникало о каких бы то ни было расспросах.


Титженс всегда был расположен к Макмастеру – будь то во время учебы в Клифтоне*, в Кембридже**, на Ченсери-Лейн*** или в комнатах Почетной Ассоциации Грейс Инн****, где они оба проживали. Так, к Макмастеру он испытывал глубокую симпатию – даже признательность. И Макмастер, надо сказать, в некоторой степени отплачивал ему за это. Так, он старался приложить все усилия, чтобы быть во всем полезным Титженсу. Еще в Казначействе, где он служил личным секретарем сэра Реджинальда Инглби, когда Титженс в то время еще обучался в Кембридже, Макмастер обратил внимание своего шефа на многочисленные врожденные таланты Кристофера, а поскольку сэр Реджинальд как раз подыскивал юные дарования для своего драгоценного детища, только что созданного департамента, то с большой охотой принял Титженса в свою немногочисленную команду из двух человек. С другой стороны, именно отец Титженса в свое время отрекомендовал Макмастера сэру Томасу Блоку из Казначейства. И, разумеется, семья Титженса (а по правде говоря, мать Кристофера) обеспечивала Макмастера небольшими средствами, чтобы тот получил Кэмбриджское образование и устроился на службу в престижной части Лондона. Позже Макмастер выплатил небольшую часть суммы – частично возместив ее тем, что выделил Титженсу одну из комнат в своей квартире, когда тот, в свою очередь, так же приехал в город.


Для молодого шотландца такое положение вещей было вполне допустимо. Так, Титженс мог с легкостью войти к своей благочестивой, великодушной матушке в гостиную в утренний час и непринужденно заявить:


- Матушка, послушайте. Этому малому, Макмастеру, надобна небольшая сумма денег, чтобы отучиться в университете. - и матушка отвечала:


- Конечно, дорогой. И сколько?


Любой другой молодой англичанин более низкого происхождения почувствовал бы себя облагодетельствованным высокородной особой. Но только не Макмастер.


В период случившихся с Титженсом неприятностей – четыре месяца назад жена оставила его и уехала заграницу с другим мужчиной – Макмастер был единственным, кто мог занять ее место в жизни Кристофера. Основой душевного равновесия Титженса являлось отсутствие каких бы то ни было разговоров – особенно, что касалось его переживаний. Слова не могли передать того, что он чувствовал. А возможно, он даже и не задумывался над своими переживаниями.


Так, Титженс даже не осознавал, какие чувства его одолевают по случаю бегства жены, а потому высказал лишь пару замечаний на этот счет. И то заслуга в том была его отца, очень высокого, статного, седовласого джентльмена весьма крупного телосложения. Он вплыл, если можно так выразиться, в гостиную Макмастера в Грейс Инн, и, спустя пять минут, нарушил молчание вопросом:


- Расторгнешь брак?


- Нет! Ни один порядочный мужчина не подвергнет женщину такому тяжкому испытанию!***** – выпалил Кристофер.



Титженс-старший ожидал подобного ответа от сына, и, спустя какое-то время, спросил:


- Ответишь согласием в суде на её просьбу расторгнуть ваш брак?


- Да, если она изъявит на то свое желание, - ответил Кристофер. – В первую очередь нужно позаботиться о благосостоянии ребенка.


- Будешь настаивать на переводе всего её имущества на сына? – продолжал Титженс-старший.


- Да, если тому не возникнет препятствий.


На что отец Кристофера только выдохнул: - А!

_________________________________________________
* Частная школа Клифтон в Бристоле.
** Кэмбриджский Университет в Лондоне.
*** Район Ченсери-Лейн в Лондоне, где располагаются здания судебных сообществ.
**** Грейс Инн – одно из четырёх судебных сообществ Великобритании, в которых должен состоять каждый полноправный барристер; здания Грейс Инн создавались как место для жительства юристов, работавших в судах.
***** В конце 19-начале 20 века в Великобритании (в т.ч. в Шотландии) мужья имели право расторгнуть брак по двум причинам: измена или бегство жены. В случае признания факта измены, мужья имели неоспоримое право на владение имуществом жены и опеку общих детей вплоть до запрета матери их навещать. Кроме того, бракоразводный процесс был очень дорогим и изнуряющим предприятием, оставляющим женщину без средств и репутации.