Младший сын йоркширского помещика, Тидженс имел право на самое лучшее – лучшее из того, что могут себе позволить государственные служащие и просто лучшие люди. У него не было особых амбиций, но в Англии это происходит само по себе. Он мог позволить себе небрежность в одежде, которую носил, беспечность в выборе друзей, которыми себя окружал, свободу во мнениях, которые выражал. Ему достался небольшой доход от имения матери. Он получал небольшие деньги в Имперском департаменте статистики. Он женился на женщине со средствами. И в духе Тори, он был в достаточной степени язвителен, чтобы заставить себя слушать. Ему было двадцать шесть, он был светловолос, по-йоркширски неопрятен и слишком грузен для своего возраста. Когда ему приходило в голову поговорить об общественных тенденциях, оказывающих влияние на статистику, шеф, сэр Реджинальд Инглеби, выслушивал его мнение со вниманием. Иногда сэр Реджинальд отмечал его энциклопедические знания и точное владение материалом. Тидженс считал, что это его обязанность и принимал похвалу как должное – в молчании.


Макмастер в свою очередь на лестные слова сэра Реджинальда бормотал:
- Вы очень добры, сэр Реджинальд.
И Тидженс думал, что он совершенно прав.


Макмастер был немного старше по должности. Может быть потому, что был старше по возрасту. В том, что касалось возраста и происхождения соседа, в знаниях Тидженса был определенный пробел. Макмастер был, очевидно, шотландцем и выглядел как педант и пуританин - типичный «сын шотландского пастора». На самом деле он наверняка родился в семье бакалейщика из Купара или носильщика на железнодорожном вокзале Эдинбурга. Но это было не важно, - так или иначе, он был шотландцем. И, поскольку сам Макмастер был разумно сдержан в том, что касалось его родословной, у тех, кто не чурался общения с шотландцами, даже мысли не возникало задавать вопросы по этому поводу.


Тидженс всегда был рядом с Макмастером - в Клифтоне, в Кембридже, на Чансери Лейн и в их комнатах в Грейс Инн. Он испытывал к Макмастеру глубокую привязанность - даже признательность. И можно было считать, что Макмастер отвечал ему взаимностью. Он разумеется, всегда делал все возможное, чтобы быть полезным Тидженсу. Будучи уже в Казначействе приставлен личным секретарем к сэру Реджинальду, в то время как Тидженс все еще оставался в Кембридже, Макмастер обратил внимание сэра Реджинальда на многие и значительные природные дарования Тидженса. И, поскольку сэр Реджинальд как раз разыскивал молодых людей в качестве свежей крови во вновь образованный отдел, он с готовностью принял Тидженса третьим игроком в свою команду. С другой стороны, именно отец Тидженса рекомендовал в Казначейство Макмастера, обратив на него внимание сэра Томаса Блока. И это семья Тидженса, а вернее, его мать, помогла Макмастеру небольшой суммой, чтобы он смог закончить Кембридж и обосноваться в Городе. Небольшой долг был возвращен частично тем, что Макмастер предоставил Тидженсу комнату в своих апартаментах, когда тот в свою очередь приехал в Город.


Для молодого шотландца такое положение было абсолютно приемлемо. Тидженс мог прийти в гостиную к своей светлой, щедрой, святой матери и сказать:
- Мама, посмотри – это Макмастер! Ему нужны деньги, чтобы закончить университет.
И его мать ответила:
- Да, дорогой. Сколько?
У англичанина «из народа» подобная ситуация могла оставить чувство классового долга. С Макмастером такого не произошло.


В последний раз, когда у Тидженса случились неприятности – за четыре месяца до того, как жена его бросила и сбежала за границу с другим мужчиной, Макмастер заполнил собой опустевшее пространство, чего не смог сделать никто и ничто другое. Потому что в основе эмоционального существования Кристофера Тидженса лежала крайняя неразговорчивость – во всяком случае, в том, что касалось эмоций. В мире Тидженса не было нужды в разговорах. Возможно, даже в мыслях о собственных чувствах не было никакой нужды.


И, разумеется, побег его жены привел его в состояние почти полного отсутствия даже ощущения каких бы то ни было эмоций.
Он не произнес и двадцати слов об этом событии. И те большей частью были адресованы его отцу, когда тот, очень высокий, крепко сбитый, седовласый и статный появился в гостиной апартаментов Макмастера в Грейс Инн и после пятиминутного молчания произнес:
- Ты разведешься?
- Нет! Только подлец может подвергать женщину такому испытанию как развод, - ответил Кристофер.
Мистер Тидженс обдумал сказанное и спустя некоторое время спросил:
-Ты позволишь ей развестись с тобой?
- Если она этого хочет. Нужно подумать о ребенке.
- Ты переведешь доходы от имения с нее на ребенка? - продолжил расспросы отец.
- Если это можно будет сделать без скандала.
- Ах! – только и произнес мистер Тидженс.