Младший сын йоркширского помещика, Тидженс имел право на все самое лучшее, что только могли себе позволить высокопоставленные чиновники и люди высшего общества. Он не был честолюбив, но, как водится в Англии, все само шло ему в руки. И вот он мог не заботиться о том, как выглядит, с кем водит знакомство и что говорит. Получая небольшой доход от имения матери и немного зарабатывая в государственном департаменте статистики, он женился на женщине со средствами и, на манер заправского тори, мастерски украшал речь россыпью острот и издевок. В двадцать шесть лет этот безумно толстый и по-йоркширски неряшливый молодой человек носил брюшко не под стать возрасту. Его начальник, сэр Реджинальд Инглби, внимательно слушал рассуждения Тидженса о влиянии общественных тенденций на статистику и иногда даже восклицал: "Тидженс, вы просто ходячая энциклопедия!" Тидженс ничего не отвечал, принимая похвалу как должное.

На слова сэра Реджинальда Макмастер лепетал: "Как вы любезны, сэр Реджинальд!", и Тидженс думал, что так всё и должно быть.

Макмастер, вероятно, был постарше, а потому и чуть выше по службе. Тидженс толком не знал, сколько лет его соседу по комнате и откуда он родом. Очевидно, урожденный шотландец, Макмастер походил на пасторского сына, хотя на самом деле его отец, конечно, был бакалейщиком в Купаре или носильщиком на вокзале в Эдинбурге. Это не важно, когда имеешь дело с шотландцем, и коль скоро Макмастер сам никогда не говорил о родителях, раз приняв его, вы уже и не думали наводить справки.

Тидженс всегда принимал Макмастера – в Клифтоне, Кембридже, на Чансери-Лейн и в их комнатах "Грейс Инн", питая к нему глубокую привязанность и даже благодарность. И Макмастер, вполне ожидаемо, отвечал взаимностью и вовсю старался услужить Тидженсу. Уже в Казначействе, став личным секретарем сэра Реджинальда Инглби, Макмастер обратил внимание начальника на выдающиеся способности кембриджского студента Тидженса, и сэр Реджинальд, который как раз подыскивал молодых людей для своего детища, недавно учрежденного департамента, охотно взял Тидженса третьим в команду. С другой стороны, именно отец Тидженса рекомендовал сэру Томасу Блоку взять Макмастера в Казначейство. Не говоря уже о том, что семья, а точнее мать Тидженса дала немного денег, чтобы Макмастер смог закончить учебу в Кембридже и устроиться в городе. Он вернул небольшую сумму, выделив у себя комнату для Тидженса, когда тот в свою очередь приехал в город.

С молодым шотландцем такая ситуация была в порядке вещей. Тидженс мог зайти утром к своей справедливой, богатой и чуть ли не святой матери в маленькую столовую и сказать:

– Послушайте, мама, этому малому, Макмастеру, нужно немного денег, чтобы окончить университет.

На что мать отвечала:

– Да, дорогой. Сколько же?

Будь на месте Макмастера молодой англичанин из низших слоев, возникло бы чувство общественного долга, но шотландец совсем другое дело.

Во время последних злоключений Тидженса ¬– четыре месяца назад его жена сбежала с любовником за границу – Макмастер заполнил место, которое не смог бы заполнить никто другой. Кристофер Тидженс всегда был крайне сдержан, по крайней мере скуп на эмоции. В его картине мира человек не говорил и, возможно, даже не думал о том, что чувствует.

Даже после побега жены он не почувствовал почти ничего, что мог бы осознать, и обронил лишь двадцать слов обо всем этом деле, в основном своему отцу, рослому, массивному, подтянутому джентльмену с седыми волосами. Так мистер Тидженс медленно вошел в гостиную Макмастера в "Грейс Инн" и после пяти минут молчания спросил:

– Ты разведешься?

– Нет! Только мерзавец мог бы обрушить на жену тяготы развода, – ответил Кристофер.

Мистер Тидженс так и думал, и после небольшой паузы продолжил:

– Ты позволишь ей развестись с тобой?

– Если она захочет. Нужно подумать о ребенке.

– Хочешь ее состояние перевести на ребенка?

– Если не будет возражений.

Мистер Тидженс только усмехнулся.