Мы будем идти сюда с противоположных концов города. Я представила её: злую, самоуверенную, готовую вести борьбу и добить меня моим же оружием.
Призом в этом важном поединке станет Джоув. Как только я сказала, что от неё пришло письмо, он решил отправиться на выходные к друзьям.
Письмо у меня с собой, в кармане. Аккуратный почерк. Повелительный тон. «Встретимся в среду, 12-го, в 18.30 в баре Алгонкинского отеля».
Почему именно это место?
Вот и оно.
Осталось пять минут. Ужасно тянется время.
Я оделась воинственно: в чёрное от декольте до стелек. Волосы распущены, в ушах – массивные кольца, боевая раскраска. Из двадцатилетнего превосходства над соперницей я не намерена уступить ни месяца.
Придёт седеющая, морщинистая, полноватая, небрежно одетая женщина. В носках и сандалиях – на поэтический манер. Глаза, словно музейные экспонаты, скрыты за стёклами очков. Можно будет увидеть её волосы и увядающее тело. Надежду, запрятанную глубоко внутрь. И смешать её с грязью.
Но она не появлялась. Бар напоминал шахматную доску, на которой разыгрывали партию любители мартини и официанты, высоко несущие хромированные подносы. Примерив роль чёрного коня, я, петляя, пересекла зал. Но никто, кроме пары заинтересовавшихся бизнесменов, не обратил на меня внимание.
Конечно, она не пришла. И конечно, не придёт. Война нервных клеток состоялась, и победа на моей стороне. Сильно разболелась шея. Заказав чего-нибудь выпить, я в изнеможении опустилась у пальмы в кадке.
– Можно присесть?
– Пожалуйста. Вы, наверное, англичанка.
– Почему?
– Слишком вежливы для американки.
– Разве американцы не вежливы?
– Только если хорошо заплатишь.
– Британцы невежливы, сколько им ни плати.
– Выходит, мы c вами из беженцев.
– Я – да, вполне. Мой отец раньше часто здесь бывал. Он любил Нью-Йорк. Говорил, что это единственное место в мире, где человек может оставаться собой, и в то же время работать не покладая рук, чтобы стать кем-то ещё.
– И у него получилось?
– Что?
– Стать кем-то ещё?
– Да. Да, получилось.
Мы молчали. Она смотрела на дверь, а я на неё. Худощавая, подтянутая, сложённая, как гончая собака, она подалась вперед, и сквозь рубашку – белую, накрахмаленную, дорогую – обозначилась рельефная спина. Её левая рука напоминала витрину у Тиффани. В голове не укладывалось, как женщина, надевшая столько серебра, способна держать осанку?
Ее волосы – тёмно-красные, цвета кизила и выделанной красной кожи – производили впечатление послушных от природы и в то же время ухоженных. Казалось, она выглядит в одинаковой степени искусственно и безыскусно.
– Вы кого-то ждёте? – спросила я.
– Ждала, – она посмотрела на часы. – Вы остаётесь здесь?
– Нет. Я живу в Нью-Йорке. Работаю в Институте перспективных исследований. Я пришла сюда, чтобы встретиться…
Встретиться: оказаться лицом к лицу. Познакомиться. Получить представление. Убедиться. Испытать. Признать. Ожидать. Столкнуться. Столкнуться в конфликте.
– Я пришла сюда, чтобы встретиться…
В комнате поднялся ветер – он вырывал из рук рюмки, раскидывал барные бутылки, словно бутылочные крышки, подбрасывал мебель и разбивал её об оцепеневшие стены. Официанты и посетители в изорванной одежде очутились за дверью. В комнате никого не осталось – только мы вдвоём, загипнотизированные друг другом. Ветер мешал произнести хоть слово.
Она собрала вещи, и мы покинули разрушенную комнату. Она начала кружить по улицам, и мне ничего не оставалось, как двигаться вслед. Было трудно понять, где мы находимся. Пространство искривилось. Город превратился в извилистую аллею, а моя спутница явно превосходила меня в беге.
В конце концов, мы добрались до маленькой закусочной в старой части города. Она завернула туда, и мы уселись за невозможно изысканный стол, накрытый клетчатой скатертью, сервированный двумя гвоздиками и несколькими палочками гриссини. Вышел мальчик с графином красного вина и чашей с оливками. Он протянул нам меню, будто намечался ничем не примечательный обед в один из обычных дней. Я попала в руки к Борджиа и теперь они желают, чтобы я поела.
Я заглянула в меню. «Еда, приготовленная по-итальянски, вкуснее».
– Здесь мы и встретились, – начала она. – В 1947 году, в тот день, когда я родилась…