Она и я, мы будем приближаться к месту встречи с противоположных концов города. В моем воображении она была грозной, уверенной в себе, готовой дать мне отпор и побить в моей собственной игре. Будет большая битва, а на кону - Джов. Когда я сказала ему, что она написала мне, он решил уехать к друзьям на все выходные. Письмо в моем кармане. Аккуратный почерк. Требование подчиниться. «Встретимся 12-го в среду в 18.30 в баре отеля Алгонкин».


Почему именно там?
А вот и отель.
Пять минут в запасе. Бессердечное время.


Я одета как воительница: вся в черном от декольте до подошв, волосы распущены, массивные золотые кольца в ушах, боевой раскрас. У меня преимущество в двадцать лет перед соперницей - и я намерена использовать каждый его месяц.


Она будет серой, морщинистой, страдающей избыточным весом, неопрятно одетой. Как поэтично – в носках и сандалиях, глаза за стеклом, словно музейные экспонаты. Я почти видела ее – облезлые волосы, дряхлая, надежда внутри как в ловушке. Я выжму из нее все соки.


Ее нигде нет. Бар был шахматной доской для парочек, поигрывающих бокалами с мартини, и официантов, несущих хромированные подносы на уровне плеч. Я сделала ход конем и пересекла линию, но кроме кучки бизнесменов, знающих толк в женщинах, никто не заинтересовался моей персоной.


Конечно же, не пришла. И не придет. Это была психологическая война, война характеров, и я одержала победу. Почувствовала ужасную боль в шее. Заказала выпивку и рухнула под сенью пальмы в горшке.


- Могу я здесь присесть?
- Пожалуйста. Вы, должно быть, англичанка.
- Почему?
- Слишком вежливы для американки.
- Разве американцы не вежливы?
- Только если вы им хорошо заплатите.
- Британцы - невежи, неважно, сколько им платят.
- Значит, мы с вами, должно быть, чужаки здесь.
- Думаю, я - да. Мой отец приезжал сюда. Он любил Нью-Йорк. Говорил, это единственное место в мире, где человек может быть самим собой, работая на износ, чтобы стать кем-то другим.
- И он стал?
- Что?
- Стал кем-то другим?
- Да. Да, он стал.


Мы замолкли. Она смотрела на вход, а я – на нее. Она стройная, гибкая, с подтянутым телом, сидела, наполовину согнувшись вперед, очертания мышц спины проступали под белой рубашкой, накрахмаленной, дорогой. Ее левая рука была будто с витрины ювелирного бутика Tiffany & Co. Не понимаю, как женщина может носить столько серебра и не сгибаться под его тяжестью.


Ее волосы темно-красные, кроваво-красные как дерево кизила, как красная кожа, эластичные – отчасти дар природы, отчасти результат ухода за собой. Я решила, что весь ее образ столь же искусно продуман, сколь и безыскусен.


- Вы кого-то ждете? – спросила я.
- Ждала, - она взглянула на наручные часы, - вы остановились здесь?
- Нет, я живу в Нью-Йорке. Работаю в Институте перспективных исследований. Пришла сюда встретиться…
Встретиться: столкнуться лицом к лицу. Познакомиться. Быть представленным. Найти. Испытать. Приобрести. Дождаться прибытия. Схлестнуться. Схлестнуться в конфликте.


- Я пришла сюда встретиться…


В помещение ворвался ветер, вырвал напитки из рук посетителей, расшвырял бутылки из бара как пробки, подхватил мебель и расшиб ее о призрачную стену. Официантов и посетителей разнесло в клочья и унесло за дверь. Ничего не осталось, кроме нее и меня, только она и я, завороженные друг другом, утратившие дар речи из-за ветра.


Она собрала свои вещи, и вместе мы покинули разрушенное помещение. Я должна была следовать за ней, пока она петляла по тротуару. Я потерялась в пространстве. Цепь замкнулась. Город - запутанный лабиринт, и она была лучшей крысой, чем я.


Наконец, мы прибыли к маленькой закусочной в полуразвалившейся части города. Она впорхнула внутрь, и мы присели за столик - зловеще милая клетчатая скатерть, две гвоздики и несколько хлебных палочек гриссини. Подошел мальчик-официант с графином красного вина и миской маслин, вручил нам меню - будто бы обыкновенный ужин в обыкновенный день. Я попала в руки Борджиа, и теперь они хотели, чтоб я поела. Заглянула в меню - В ИТАЛИИ ВСЁ ВКУСНЕЕ.


- Здесь я с ним познакомилась, - сказала она. – В 1947 году в день моего рождения…