Мне было известно, что я и она подойдем к отелю с противоположных концов города. Я представила себе ее — ожесточенную, самоуверенную, готовую сразиться со мной и одержать верх в войне, которую я начала. Этот битва была решающей: победительница получала Юпитера. Когда я сказала ему, что она написала мне, он решил отправиться к друзьям на выходные.

Ее письмо лежало у меня в кармане. Выведенное аккуратным почерком. В повелительном наклонении. "Ждите меня в баре отеля Алгонкин в среду двенадцатого в половине седьмого вечера".

Почему она выбрала это место?

И вот я уже внутри.

Еще пять минут. Мучительно долго.

Я как следует подготовилась к сражению: вся в черном от декольте до туфель на высоких каблуках, волосы распущены, в ушах массивные золотые кольца, на лице боевой раскрас. Имея двадцатилетнее преимущество перед моей соперницей, я каждый месяц держала на счету.

Я думала, что она будет седеющей, морщинистой, потолстевшей, одетой кое-как. Она мне представлялась в носках и сандалиях, в очках, с глазами похожими на музейные экспонаты. Я отчетливо видела ее перед собой: волосы выпадают, платье трещит по швам... И эта женщина еще надеется на что-то! Я не оставлю ей ни единого шанса.

Ее все не было. Бар напоминал шахматную доску, состоявшую из парочек, пьющих за столиками мартини, и официантов, высоко несущих хромированные подносы. Я пошла конем, пересекая линии клеток, но за исключением нескольких бизнесменов - ценителей женской красоты - не вызвала ни в ком интерес. Она, естественно, не пришла. И она, естественно, не придет. В этой психической войне победа осталась за мной.

Тут я заметила, что у меня жутко болит шея. Я заказала выпить и обессиленно опустилась на стул рядом с высокой пальмой в горшке.
- Я могу здесь присеть?
- Пожалуйста. Вы, наверное, из Англии.
- Почему?
- Слишком учтивы для местных.
- А разве американцы неучтивы?
- Только если ты им достаточно платишь.
- А от англичан не стоит ждать учтивости, сколько бы ты им ни платил.
- Тогда мы с вами, видимо, эмигранты.
- Похоже, что так. Мой отец когда-то приходил сюда. Он любил Нью-Йорк. Говорил, что это единственное место в мире, где ты можешь оставаться собой, работая не покладая рук, чтобы кем-то стать.
- И ему удолось?
- Что?
- Стать кем-то.
- Да. Да, ему удалось.

Мы замолчали. Она не сводила глаз с входной двери. Я взглянула на нее. Она сидела, сильно наклонившись вперед; тело стройное, подтянутое, сквозь белую накрахмаленную ткань блузки прорисовывались мышцы спины. Левая рука походила на витрину магазина "У Тиффани". Ума не приложу, как ей удавалось сохранять равновесие с при таком количестве серебряных украшений.

У нее были темно-рыжие волосы, медно-рыжие, которые лежали естественно, хотя и угадывалось, что без руки мастера дело не обошлось. Я подумала, что своей наружностью она в равной степени была обязана как природным данным, так и стилистам.

- Вы кого-то ждете? - спросила я.
- Ждала, - она взглянула на часы. - А вы здесь живете?
- Нет. Я сама из Нью-Йорка. Работаю в научном институте. Я пришла сюда, чтобы встретиться...

Встретиться... Дождаться. Отыскать. Представиться. Свести знакомство. Иметь дело. Сойтись лицом к лицу. Столкнуться. Вступить в борьбу.

- Я пришла сюда, чтобы встретиться...

Вмиг налетевший ураган рванул бокалы из рук пьющих, разметал бутылки по комнате, вдребезги разбил мебель о несуществующую стену. Оборванных официантов и посетителей из комнаты как ветром сдуло. Остались только она и я, она и я завороженные друг другом, безмолвные из-за оглушаюшего гула ветра.

Она взяла вещи, и всместе мы покинули разгромленную комнату. Каменный тротуар изгибался под подошвами ее туфель, мне приходилось следовать за ней. Я уже не знала, где мы находимся. Расположение улиц сместилось. Мы оказались на городских задворках, а она уверенно вела меня крысиными тропами.

Наконец мы вышли к небольшому ресторанчику в обшарпанной части города. Она скользнула внутрь, мы сели за столик с пугающе изысканной скатертью, букетиком гвоздик и несколькими палочками гриссини. Показался молодой официант с графином красного вина и чашей оливок. Он протянул нам меню, как будто это был самый обычный ужин в самый обычный день. Я попала в лапы Борджиа и теперь должна была что-нибудь съесть.

Я пробежала взглядом названия блюд. Еда вкуснее на итальянском!

- Здесь я впервые встретила его в тысяча девятьсот сорок седьмом, - сказала она. - Это случилось в день моего рождения...