До собрания комитета Конгресса оставалось ещё полчаса, так что достопочтенный Джимс Би, представитель Техаса, сидел в зале заседаний и ожидал своего негра со стаканом джулепа, пока какой-то мальчишка на костылях не нарушил его покой.

– Письмо! – воскликнул мистер Би, – За официальной подписью Рэйболда – самого ярого пенсильванского вига! Экий наглец! Просит назначить некоего У… У… У… Кого?!
– Уриэля Бейзила, – подсказал мальчик на костылях тонким, но уверенным голосом.
– … Уриэля Бейзила, достойного помощи инвалида, желающего найти работу в подспорье матери, посыльным в Палате представителей. Калека пришел наниматься мальчиком на побегушках! К демократам! По рекомендации вига! Как вам такое, господа?

Последние слова были обращены к вошедшим членам комитета.

– Шустрый выйдет мальчик на побегушках! – сказал достопочтенный Бокс Изард из Арканзаса.
– Заполучить калеку-посыльного сложнее, чем слово на заседании Конгресса, – продолжил Понтоток Бибб из Джорджии.
– Уж не сложнее, чем работу по рекомендации оппозиционера в эти суматошные времена, когда со старушкой-Вирджинией вот-вот разделаются, – подал голос конгрессмен Старого Доминиона Фитцчью Смай.

Худенький мальчишка на костылях выпрямился; его большие зелёно-карие глаза воодушевленно блестели, будто и не было всех этих насмешек, и только яро вздымавшаяся под коричневой курткой хрупкая грудь выдавала волнение.

– Я в скорости никому не уступлю! – выпалил он. – Так моя сестра говорит. Сами увидите!
– И кто твоя сестра, малый?
– Джойс.
– Что за Джойс?
– Джойс Бейзил – для вас мисс Джойс Бейзил, господа. Моя матушка содержит пансион. Господин Рэйболд там бывает. Несладко мальчишке с Юга искать себе место, когда помочь ему в этом готов только северянин, как по вам?
– Метко сказано! – воскликнул Иеровоам Коффи, эсквайр, уроженец Алабамы. – Такой малый и предвыборную гонку бы выдержал!
– Джентльмены! – обратился к коллегам достопочтенный Лаундес Клибёрн, совсем ещё молодой идеалист из Южной Каролины, о котором говорили, что более пылкого агитатора во всём свете не сыщешь. – Джентльмены, а паренёк-то не в бровь, а в глаз метит. Надо воздать ему должное. Эйб, где там джулеп?
– Господа, – сказал председатель комитета Джимс Би, – сдаётся мне, тут вопрос не личный, а общественный. Рэйболд, единственный виг в Комитете по озёрам и заводям, имел важные причины, раз решился на такую просьбу. Уважить её – дело чести. А уж нам-то, господа, не должно забывать про честь.
– Да, чёрт побери! – крикнул Фитцчью Смай.
– Правильно, Би! – воскликнул Бокс Изард. – По букве закона!
– Рэйболд, – ободрённый возгласами продолжал Би, – Рэйболд, скажем прямо, не гений! Не свершит он чего-то великого и бессмертного. Нет в нём породы, размаха, стати – не сваять с него статую; обедом он угощать не станет, но денег взаймы даст – после того, конечно, как расспросит, на что они. Он не то чтобы добряк, но и не то чтобы гадина.

– Всё верно, Би! – ответил ему хор голосов.
– Кроме того, отцы-основатели никогда не утверждали, что перевес должен быть на одной стороне. Мистер Джефферсон хорошо знал принцип рычажных весов: есть длинное плечо, и есть короткое – меньшинство, берущее на себя всю тяжесть груза. При мистере Джексоне перевес в одну сторону был значимей, но даже он, господа, не лишил противников поддержки полностью, он давал им ту малость, которая позволяла считать его человеком чести, и нам пристало быть его достойными последователями. Не предавать, а свято хранить свои традиции. Верно же?
– Би! – торжественно заявил юный Лаундес Клибёрн, протягивая председателю руку, – сам Кэлхун не выразился бы чётче и пламенней!
– Спасибо, Клибёрн. От вас я такого комплимента не забуду. – сказал Би. – Итак, все за, чтобы я, как председатель этого комитета, удовлетворил просьбу мистера Рэйболда из Пенсильвании?
– За! – прокричали все разом.