Дэниел Абрахам


"Закон тирана"


Клара проснулась от знакомой ругани под окном. Был тот предрассветный час, когда ночная чернота комнатушки на постоялом дворе еще не успела смениться утренней серостью. Оконце с промасленным пергаментом вместо стекла едва пропускало свет и плохо спасало от стужи. Она натянула шерстяное одеяло до подбородка и прижалась к куцему матрасу. Редкое утро ей не приходилось слушать, как на улице ссорятся муж и жена. Один – пьяница, безвольный слабак, никак не повзрослеет и за ум не возьмется. Другая ‒ мегера, кровь пьет и пилит без продыху. Он шляется по девкам. Она отдает все заработанные им гроши брату. Заурядная супружеская перебранка, столь же скучная, сколь и грустная. «Печальнее всего, ‒ думала Клара, ‒ что чувство обиды заглушает голос любви, которая еще осталась. Безразличные друг к другу люди не станут устраивать сцены с криком и слезами на улице. Сказать бы этой парочке, что им еще, ох, как повезло, да только поймут ли».


К тому времени, когда она решила, что пора вставать, в комнате посветлело: было видно, как от холода дыхание превращается в парок. Клара быстро надела нижнюю юбку и платье, которые лежали тут же сбоку, чтобы до них можно было легко дотянуться ‒ горничной у нее больше не было. При других обстоятельствах она бы носила траур, но правила придворного этикета ‒ не для вдовы, муж которой, как государственный изменник, казнен самим лордом-протектором. Что ж, ей достаточно и черного лоскутка, повязанного на запястье и скрытого от всех под рукавом.


В прибавляющемся свете она умылась и забрала волосы кверху. С улицы доносились уже совсем другие звуки: дребезжание повозок, окрики возниц, лай собак. Привычный шум Кэмнипола в плену зимы. Доусон терпеть не мог «зимнюю суету», как он пренебрежительно называл дела, которые держали его в столице в это время года. Потомку знатного рода больше пристало проводить зиму в своих владениях или на королевской охоте. Ни поместья, ни земель теперь не было. Лорд-протектор Гедер Паллиако забрал их в пользу короны, и позже они достанутся тому, кого он вздумает наградить. Кларе, между тем, приходилось жить на деньги, которые смогли наскрести ее младшие сыновья. Где сейчас старший – Барриат ‒ одному богу известно, а родная дочь предпочла забыть, что в девичестве звалась Каллиам. Видно надеется, что при дворе об этом тоже не вспомнят.


В общей комнате у огня сидел и ждал ее Винсен Коу. Верный егерь даже в городе не расстался с кожаными доспехами, хоть и не было больше ни охоты, ни хозяина, которому он служил. Сияющий взгляд и замешательство молодого человека при виде Клары ясно говорили о его совершенно нелепой любви к ней. Это было неблагоразумно, но она чувствовала себя польщенной и тронутой.


‒ Я припас вам миску овсянки, ‒ произнес он. ‒ И заварил чай.


‒ Спасибо, ‒ отозвалась Клара, присаживаясь у железной печурки.


‒ Вы позволите сопровождать вас сегодня, миледи? ‒ Он задавал этот вопрос каждое утро, словно ребенок, который старается заслужить одобрение любимого учителя.


‒ Буду признательна, если вы составите мне компанию, ‒ ее ответ часто был таким. Часто, но не всегда. ‒ Я намереваюсь кое-что сделать.


‒ Да, мэм, ‒ ответил Винсен и больше ни о чем не спросил. Ему были известны ее намерения.


Она собиралась свергнуть, а еще лучше ‒ уничтожить Гедера Паллиако.