– «Литры типографской краски, многие часы телеэфира, и всё по поводу гибели Лулы Лэндри, – а задался ли кто-нибудь вопросом: а почему мы вдруг так всполошились?

«Она была красавицей, это несомненно, а красотки на страницах газет помогали их распродавать ещё со времён томных «девушек Гибсона», которых художник рисовал для «Нью-Йоркера».

...

«Близкие и друзья живой Лулы из плоти и крови, разумеется, в отчаянии, и я приношу им глубокие соболезнования, но чем объяснить столь преувеличенную скорбь читателей и телезрителей, лично не знавших покойную? Молодые женщины умирают при трагических или неестественных обстоятельствах ежедневно: в автокатастрофах, от передозировки наркотиков, а иногда и в попытке добиться фигуры «как у Лулы Лэндри». Уделяем ли мы хоть толику своего внимания этим жертвам, или спокойно переворачиваем страницу, тут же забывая их обыкновенные лица?»

Робин откашлялась и отхлебнула глоток кофе.

– Пока одни разглагольствования, – пробормотал Страйк.

Он сидел на краю стола Робин, вклеивая и нумеруя фотоснимки, а затем вставляя их краткое описание в список на обороте папки. Робин принялась читать дальше, глядя на компьютерный экран:

– «И всё же наш несоразмерный интерес и наша печаль далеко не случайны. Пока Лула Лэндри не совершила свой роковой прыжок, десятки тысяч женщин, без преувеличения, охотно поменялись бы с ней местами. Мостовая под балконом пентхауса ценой в 4,5 миллиона фунтов, откуда увезли разбитое тело звезды, была завалена цветами от заплаканных девчонок, но отвратило ли страшное падение Лулы Лэндри хоть одну начинающую модель от стремления к бульварной славе?»

– Сколько можно жевать! – фыркнул Страйк. – Это не тебе, – поспешил он пояснить. – Женщина, небось?

– Да, некая Мелани Телфорд. – Робин прокрутила статью вверх, где была фотография щекастой блондинки средних лет. – Пропустить остальное?

– Нет-нет, читай дальше.

Она снова прочистила горло и продолжала:
– «Само собой, нет». – Это на вопрос о начинающих моделях.

– Ага, понятно.

– Так, дальше… «Через сто лет после Эммелин Панкхёрст девушки целого поколения только и мечтают пасть до уровня бумажной куклы, плоской картинки, чьи выдуманные приключения скрывали под собой тоску и безысходность, от которых хочется прыгнуть с третьего этажа. Внешний блеск затмевает всё: дизайнер Ги Соме поспешил объявить, что Лула Лэндри покончила с собой в одном из его платьев, и распродал эту модель за двадцать четыре часа. Звезда отправилась на встречу с Создателем в платье от Соме! Возможна ли лучшая реклама?

Нет, мы оплакиваем не погибшую девушку. Для большинства из нас она не более реальна, чем идеальные образы, созданные карандашом Гибсона. Мы скорбим о потере красивой картинки из бульварных газет и модных журналов, с помощью которой нам продавали одежду и сумки. Мы плачем о сверкающей звёздной оболочке, лопнувшей, словно мыльный пузырь. И мы признаемся, если хватит честности, что если и будем скучать, то только о весёлых похождениях бумажной героини красочного комикса с её платьями, увлечением наркотиками, дерзкими выходками и бурными романами, которыми нам больше не дано наслаждаться.