Рук поведал ей, как двумя неделями ранее фрахтовое судно доставило его из хорватской Риеки, на берегу Адриатического моря, к западноафриканскому побережью, в Монровию. Там, по его словам, он видел, как средь бела дня разгружали партию нелегального оружия. Владелец товара с пристани следил за перемещением из трюмов корабля десятков тонн патронов для автоматов АК-47 и ящиков с гранатометами на ожидающие неподалеку грузовики, мельком поглядывая из своего «Рейндж Ровера» на штурманскую рубку, где тихонько прятался Рук. Едва колонна машин с громыханием отъехала от пирса, Рук направился к себе в кубрик, где его тут же сцапали трое идиотского вида громил явно подосланных торговцем. Натянув ему холстину на голову, они больше часа катали журналиста на своем автомобиле, пока, наконец, не привезли в горы, на какую-то плантацию. С него стащили мешок и, сковав запястья, оставили дожидаться своей участи в пустой конюшне.

На закате Рука заставили почтить своим присутствием великолепную лужайку рядом с желтым плантаторским особняком. Там в багровом мареве, отбрасываемом гирляндой фонарей в виде красных перцев, за низким деревянным столиком, сидел и надирался «кайпириньей» прежде шпион из МИ-6, а ныне торговец оружием по имени, или якобы по имени, Гордон Маккинон. Рук счел за лучшее не выказывать своей осведомленности насчет Маккинона, а знал он немало. Например, что бывший агент британской секретной разведслужбы сколотил себе капитал на контрабандной торговле оружием с политически неблагонадежными африканскими странами, что из Анголы, Руанды, Конго, а теперь еще из Судана, к этому пьяному загорелому дьяволу с рыжими волосами текут настоящие реки крови…

― Присаживайся, Джеймсон Рук, ― начал Маккинон, указывая на деревянную скамейку у противоположного края стола. ― Хорош ломаться! Я приметил тебя еще в Хорватии, когда ты взошел на борт.

Рук молча сел.

― Зови меня Горди. ― Маккинон вдруг расхохотался и добавил: ― Но сдается мне, ты и так чертовски хорошо об этом знаешь? Я прав, а?

Он неаккуратно толкнул через стол высокий стакан с ромовым коктейлем:
― Пей… Черт побери… лучшей «кайпириньи» на этом долбаном куске суши тебе не сыскать. Кашасу для нее, кстати, вместе с барменом, мне доставили самолетом прямо из Бразилии.

Может статься, он слишком напился и запамятовал, что руки у гостя скованы за спиной, поэтому до стакана ему не дотянуться.

― Читал я твои писульки. Недурно… Статьи о Боно и Джагере… О Билле Клинтоне. Хорошо сработано!.. А дальше что? Гребаный Тони Блэр? Или Аслан Масхадов? Я в натуре охренел от того, что ты накропал о проклятом чеченце… Масхадов, надо же! Жаль только, не я продал его убийцам ту гранату.

Он опрокинул в себя пойло, некоторая часть которого пролилась ему на лицо и попала на жутковатого вида футболку от Эда Харди. Бармен заменил опустевший стакан, а Маккинон продолжил:
― Что же ты! Пей до дна! Напоследок.

Он встал, направив на собеседника израильский «Пустынный орел» пятидесятого калибра. Таких огромных пистолетов Рук, по его словам, в жизни не видел. В последнюю секунду Маккинон покачнулся, и выстрел пришелся чуть левее, в темноту. «Орел» сразу же откликнулся на нажатие курка, с шипением выплюнув сноп огня настолько ослепительный, словно поблизости ударила молния. Рук оглянулся. В предзакатном сумраке он увидел вдоль столбов окружающего лужайку забора короткие вспышки яркого света. Маккинон снова выстрелил. Пуля произвела еще один сноп искр и с глухим шорохом врезалась в ограду пастбища, озарив убегающих лошадей и пару оставленных поодаль небольших двухмоторных самолетов.

Торговец поднял кулаки к небу и одобрительно загоготал. Быстро разделавшись с очередным стаканом выпивки, он хрипло спросил:
― Знаешь, что я люблю?.. Иг…играть с огнем. Ты в курсе, что у меня денег куры не клюют, и я страну себе могу купить? ― Он захихикал: ― Э, да что там, уже купил! Известно ли тебе, Рук, что у меня... дипломатический иммунитет? Как тебе это? Меня сделали министром какой-то навозной кучи. Правда, правда! Делаю что хочу, а никто не смеет меня и пальцем тронуть.

Он вскинул пистолет и шагнул к Руку, снова беря его на мушку.

― Вот что бывает с людьми, которые суются куда не следует.

Глядя в зияющее дуло, Рук произнес:
― Я на чем сюда приехал, на «Рейндж Ровере»? Велите подать его к входу. Думаю, мне пора.

Пистолет в руке Маккинона угрожающе дернулся.

― Бросьте вы свою игрушку. Все равно в меня не выстрелите.

― Да ну? Откуда такая уверенность?

― Оттуда, что стрелять и пускать меня к берегам Канарских островов на корм рыбам, надо было еще в порту. Оттуда, что вы затеяли весь этот… балаган неспроста. Если меня не будет, кто тогда напишет о Гордоне? Ведь именно об этом вы мечтаете? Ну разумеется! Вы даже подсказали мне пару отличных заголовков. Как вам это - «Он играет с огнем», «Министр навозной кучи»? Гениально! Значит, не терпится заразить людей дурным примером? Так и есть - вы не убивать меня собрались, вы хотите, чтобы я сделал из вас героя.