Рук рассказал ей, как две недели назад прибыл на сухогрузе из Адриатической Риеки в Монровию, что на западном побережье Африки, где стал свидетелем того, как оружейные бароны средь бела дня вершат свои темные дела. Торговец у причала, следивший за погрузкой гранатометов и тридцати тон патронов для АК-47 на ожидавшие поблизости грузовики, неустанно поглядывал из своего «Рендж Ровера» на рулевую рубку, в которой невидимкой притаился Рук. Когда транспорт с грохотом покинул пирс, Рук спустился в кубрик, где его уже поджидали трое громил. На голову ему надели мешок, и добрый час трясли по холмам до плантации. Там с него сняли мешок, заковали в наручники и заперли в пустой конюшне.

В сумерках его вывели на огромную лужайку неподалеку от желтого хозяйского дома. На лужайке у столика для пикника, сидя под перцевидными гирляндами, потягивал кайпиринью сам оружейный барон – бывший оперативник МИ-6 по имени (или под псевдонимом) Гордон МакКиннон. Рук решил не подавать виду, что знает о темном прошлом МакКиннона… о том, что бывший сотрудник секретной службы британской разведки нажил состояние нелегальными поставками оружия в закрытые африканские страны… о том, что реки крови из Анголы, Руанды, Конго, а теперь еще и Судана стекаются к этому обгоревшему на солнце рыжеволосому пьянице, сидевшему перед ним.

- Присаживайтесь, Джеймсон Рук, - сказал он, указывая на деревянный табурет по ту сторону стола. – Расслабьтесь, я узнал вас еще в Хорватии.

Рук молча присел.

- Меня зовут Горди.

Он рассмеялся и добавил:
- Но вы, черт возьми, и так это знаете. Я прав? – он пустил высокий стакан по шероховатой поверхности стола. – Выпейте. Это, бля, лучшая кайпиринья на всем этом сраном континенте. И бармена, и кашасу привезли из Бразилии.

Возможно, он перебрал и не заметил, что у гостя руки скованы наручниками за спиной, и взять стакан он просто не в состоянии.

- Я читал вашу писанину. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Одобряю. Но Тони, мать его, Блэр? Аслан Масхадов? У меня и то есть интереснее истории, чем ваша чушь про чертова чеченца. Масхадов, тьфу! Жаль, не я продал убившую его гранату.

Он опрокинул стакан, и немного напитка скатилось по его лицу на футболку от Эда Харди. Бармен подал новый стакан, и МакКиннон продолжил:
- Пей до дна. Это твой последний стакан.

Он встал, направив на Рука огромный 50-миллиметровый израильский «Дезерт Игл», затем отвел пистолет влево и выстрелил в ночь. За громовым раскатом незамедлительно последовали шипение и ослепительно-белое сияние, ледяной зарницей заполнившее лужайку. Рук обернулся. В ярком свете он смог различить сигнальные ракеты, выставленные в ряд у ограды на краю лужайки. МакКиннон снова выстрелил. Пуля сбила очередную ракету, подожгла ее, и та, пыхтя и шипя, перелетела через ограду на пастбище, осветив убегающих лошадей и парочку реактивных самолетов «Гольфстрим IV», стоявших вдали.

Торговец оружием вскинул руки вверх и огласил Либерийское небо боевым кличем. Затем одним глотком осушив стакан, он прохрипел:
- Хош знать, что я люблю? Хорошую встряску. Да я только за нал мог бы купить целую страну. – Он рассмеялся. – Хотя погодь, я ее уже купил! Рук, ты в курсе, что мне дали (только не падай) дипломатическую неприкосновенность? Они сделали меня министром какого-то гвна. Честно. Теперь мне все с рук сходит.

Он поднял «Дезерт Игл» и подошел к Руку, снова в него целясь.

- Вот что бывает, с теми, кто сует свой нос в чужие дела.

Рук, глядя прямо в отверстое дуло, сказал:
- На чем меня сюда привезли, на «Рендж Ровере»? Ваш холуй помыл его? А то мне уже пора.

МакКиннон дернул рукой, грозя пистолетом.

- Уберите эту хреновину, вы итак не будете стрелять в меня.

- Не буду? С чего ты взял?

- Иначе, меня б еще в порту пристрелили, отправив в плаванье до Канарских островов, а не устраивали все это... шоу. Если вы меня убьете, некому будет написать о вас, Гордон. Ведь именно этого вы и хотите? Ну, конечно же. Даже парочку афоризмов мне подкинули. «Хорошая встряска?» «Министр какого-то гвна?» Блестяще. Хреново быть плохишом без фан-клуба, да? Вы не убить меня хотите, вы хотите, чтобы я сделал вас легендой.