Рук рассказал ей, что за пару недель до этого ему довелось средь бела дня оказаться свидетелем доставки контрабандной партии оружия. Всё произошло на пути в столицу Либерии Монровию, куда он отплыл на грузовом корабле из хорватского города Риека. Нелегальный груз из комплектов автоматов АК-47 и ящиков с гранатомётами расторопно перенесли в ожидающие под парами грузовики. С пристани процесс контролировал оружейный барон, который через приоткрытое окно своего джипа неотрывно сверлил взглядом мачту с навигационными приборами, за которой затаился Рук. Когда оружейный конвой отбыл с пирса, Рук стал пробираться вниз к своей каюте. Тут-то его и скрутили трое молодчиков барона. Они набросили ему на голову мешок, отволокли в машину и около часа куда-то везли, пока не высадили на укрывшейся в горах плантации. Там его заперли в пустом сарае для лошадей, сняв мешок и заковав в наручники.


Когда стемнело, Рука вывели на большую лужайку перед жёлтой плантаторской усадьбой. Там, за столом для пикника, потягивая ромовый коктейль с дольками лайма, в свете гирлянд фонарей, похожих на красные перчики чили, восседал Гордон Маккинон (одному богу известно, так ли его звали на самом деле). Бывший агент МИ-6 занялся торговлей оружием. В ходе своего расследования Рук разузнал о нём кое-что, но решил не раскрывать все карты. Он выяснил, что бывший сотрудник британской разведки сколотил состояние, снабжая контрабандным оружием африканские страны в обход режима эмбарго; что кровавые следы вооружённых переворотов в Анголе, Руанде, Конго и, совсем недавно, в Судане ведут к этому подвыпившему, загорелому, рыжеволосому типу, развалившемуся сейчас перед ним.


– Садись, Джеймсон, – велел тот и указал на деревянный табурет напротив своего стола. – Хватит валять дурака. Я узнал тебя, едва ты ступил на борт в Хорватии.


Рук молча сел.


– Зови меня Горди, – предложил Маккинон, а затем добавил с усмешкой: – Полагаю, что это для тебя не секрет, верно? Я угадал? – он подтолкнул к нему высокий стакан по грубой деревянной столешнице. – Промочи горло. В этой части света – это лучшая выпивка, чёрт возьми. Мой бармен и кашаса прибыли прямиком из Бразилии.


Казалось, он был настолько пьян, что забыл о том, что руки его гостя скованы за спиной, и тот не может взять стакан.


–Я читал все твои материалы. Недурно. Про Боно и Мика, да и про Билла Клинтона вышло отлично. Писать ты мастер. А вот историю с пронырливым Блэром и Масхадовым ты не дотянул. Зуб даю, там всё куда серьёзней твоих писулек об этом треклятом чеченце. Ха, жаль, что не я продал укокошившую его гранату!


Он залпом осушил свой стакан, при этом часть содержимого пролилась на его яркую майку с замысловатым узором. Бармен заменил стакан, и Маккинон продолжил:


– Это твой последний стаканчик, так что допивай до дна.


Затем он поднялся и наставил на Рука огромный пистолет. Таких больших стволов, как этот израильский «Орёл пустыни» 50-го калибра, ему ещё не доводилось видеть. Неожиданно Маккинон повернулся, прицелился куда-то влево и пальнул в темноту. Громоподобный звук выстрела сопровождался свистом и ослепительной белой вспышкой, озарившей окрестности холодным светом, словно от грозовой молнии. Рук обернулся, пытаясь разглядеть, что происходит позади него. В свете вспышки он увидел всполохи факелов, установленных вдоль столбов изгороди на другом конце большой лужайки. Маккинон выстрелил ещё раз. Его пуля сбила другой факел, разгоревшийся с шипением и искрами. Пламя, перекинувшееся с изгороди на траву, осветило скачущих прочь лошадей, испугавшихся звука выстрела, и пару лёгких двухмоторных самолётов, припаркованных в некотором отдалении.


Оружейный барон, сотрясая кулаками, издал победный клич в бездонное африканское небо. Допив свой коктейль, он хрипло произнёс:


– Знаешь, что мне по сердцу? Жить так, чтобы искры летели. Ты слышал, что чёртовых денег у меня столько, что могу себе даже страну купить? – он самодовольно усмехнулся. – Да что там, уже купил! Ты в курсе, Рук, что мне предоставили – смотри не упади – дипломатический иммунитет? Здесь я назначен министром дерьмохозяйства или чего-то там ещё. Вот так-то. Я неприкасаемый и делаю, что хочу.


Он приподнял пистолет и шагнул ближе, вновь взяв Рука на мушку.


– Когда суёшь свой нос не в своё дело, то вот что тебя ожидает.


Рук взглянул в зияющую пустоту дула и сказал:


– Неужели из-за этого мне пришлось тащиться в такую даль? Отдай пушку своему холую. Думаю, настало время поговорить серьёзно.


Маккинон угрожающе повёл рукой с пистолетом.


– Мои похороны не входят в твои планы, так что лучше убери чёртову пушку, – повторил Рук.


–Да ну? Это почему же?


–Да потому, что ты мог пристрелить меня ещё в порту и оставить моё тело дрейфовать к Канарам. Потому, что ты не стал бы разыгрывать здесь для меня целое представление. Потому, что если мне конец, то кто узнает о тебе, Гордон? Ведь тебе именно это от меня нужно, не так ли? Ну, конечно же. И ты уже даже подкинул мне парочку авторских фраз: «жить, чтоб искры летели», «министр дерьмохозяйства». Вот это эпитеты! Тяжко быть плохим парнем без толпы обожателей, верно? Ты притащил меня сюда не за тем, чтобы прикончить. Я должен сделать из тебя легенду – вот твой план.