from 'Rivers of London'

В самом сердце Лондона есть большая площадь Ковент-Гарден. Иногда ее называют "пьяцца". В восточной части Ковент-Гардена находится Королевский оперный театр, в западной - церковь Сент-Пол, а центр площади оккупировал крытый рынок.
Когда-то на площади располагался главный лондонский рынок овощей и фруктов, но позднее – за десять лет до моего рождения - рынок перенесли на южный берег Темзы.

Пестрая история этого места уходит корнями в далекое прошлое. В былые времена площадь притягивала преступников, проституток и театралов, а сегодня ее облюбовали туристы – завсегдатаи местного рынка.

Церковь Сент-Пол еще называют "актерской", чтобы не возникало путаницы с ее знаменитым тезкой - кафедральным собором Святого Павла. Строилась она по проекту Иниго Джонса, а свои двери для прихожан открыла в 1638 году.

Спросите, откуда у меня такие познания? Когда вас до костей пробирает колючий ветер, вы мигом начинаете интересоваться всякой всячиной, чтобы отвлечься. Кроме того, на стене церкви висела мемориальная доска внушительных размеров, из которой можно было почерпнуть уйму самой подробной информации. Например, что первая официально зарегистрированная жертва Великой чумы 1665 года, той самой после которой сгорело пол-Лондона, похоронена на кладбище церкви Сент-Пол. Все это я узнал за считанные минуты, укрываясь от пронизывающего ветра.

Весь периметр вдоль фасада крытого рынка и западной части площади, куда выходили улицы Кинг-стрит и Генриетта-стрит, был огорожен полицейской лентой – постарался отдел по расследованию убийств. Мое место было у церкви, а констебль Лесли Мэй, небольшого роста блондинка, стояла в охранении со стороны рынка. Мы оба тянули стажерскую лямку, и вот теперь оба прятались от непогоды.

Бюст Лесли был выше всяческих похвал, и даже полицейский жилет не смог испортить общего впечатления. Мы вместе проходили базовый курс подготовки в Хендоне, прежде чем нас перевели в муниципальный округ Вестминстер для окончания испытательного срока. У нас были сугубо профессиональные отношения, хотя не скрою, я питал потаенную надежду когда-нибудь познакомиться с ее бюстом поближе.

По сути, мы были еще вчерашними выпускниками полицейского колледжа, и за нами присматривал опытный констебль. К обязанностям он относился рьяно, не преминув начать знакомство с полицейской рутиной с ночного кафетерия на Сент-Мартин-Корт.

Зазвонил мой мобильник, но из-за навешенной на меня полицейской сбруи выудил его я не сразу. Чего на мне только не было: противоножевой жилет, спецпояс для амуниции, дубинка, наручники, цифровая рация, и поверх всего - неудобная, но хвала господу, водонепроницаемая куртка. Звонила Лесли.

- Иду за кофе, - сообщила она. – Тебе принести?

Взглянув в сторону рынка, я увидел, как она машет мне рукой.

- Ты - ангел, - поблагодарил я.

Не теряя времени, Лесли шмыгнула по направлению к Джеймс-стрит.

Не успела Лесли уйти, как я заметил фигуру невысокого человека, которая скрывалась в тени ближайшей колонны церковного портика.

По инструкции полицейский при общении с гражданами обязан сначала представиться, что я не преминул сделать.

Эй! – воскликнул я затем. – Чем это вы тут занимаетесь?

Фигура повернулась в мою сторону, и я на мгновение увидел бледное, искаженное страхом лицо. На человеке был видавший виды старомодный костюм, который дополняли жилетка, карманные часы на цепочке и обтрепанный цилиндр. Он мог сойти за уличного актера – кстати, чтобы выступать на пьяцце требуется специальное разрешение – но какие могли быть уличные представления в такую рань…

- Сюда, - поманил он меня.

Я убедился, что моя телескопическая дубинка под рукой, и направился к незнакомцу.

Британские бобби должны как бы нависать над остальными гражданами, даже если это никакие не правонарушители. По этой причине мы носим ботинки на высокой подошве и вытянутые каски-котелки. Когда же я приблизился к одинокой фигуре, то обнаружил, что передо мной был человек совсем маленького роста – как говорится, метр с кепкой. В нем было не больше 5 футов, и я невольно подавил желание согнуться в три погибели, чтобы наши лица были на одном уровне.