Не прошло и секунды, как я предстал перед предводителем большевиков. Завидев меня, он аж вздрогнул, но мгновенно взял себя в руки. Он сидел, положив массивные сапоги на сделанный из красного дерева стол, во рту у него торчала сигара. Из-под овчинной шапки выглядывали косматые пряди волос, лицо покрылось жёсткой щетиной. Обмундирование начальника не отличалось особой опрятностью, на ремне висел большой нож, а возле него, на столе, лежал пистолет. Раньше мне большевиков видеть не доводилось, но тут я сразу же понял, с кем имею дело. - Так ты говоришь, что раньше уже был в Берлине? - спросил он меня и, не дождавшись ответа, добавил: - Когда ко мне обращаешься, не надо всяких там «Ваших превосходительств» , «Ваших Светлостей» и прочей дребедени; называй меня просто «брат» или «товарищ». Свобода пришла, и ты ничем мне не уступаешь, ну, или почти ничем. Я поблагодарил его. - Чёрт подери, к чему эти церемонии! - буркнул он. - Ни один приличный товарищ не станет такое нести. Так ты был в Берлине или нет? - Был, я тут писал о том, что делается в самой Германии в разгар войны. - Война, война! - он жалобно зашептал так, что, казалось, сейчас зарыдает. - Заметь, товарищ: когда я говорю о войне, то начинаю плакать. Если будешь про меня что-то писать, обязательно возьми это на заметку. О нас, немцах, много небылиц насочиняли. Я вот когда вспомню о том, что осталось от Франции и Бельгии, не могу сдержать слёз. Он вытащил из кармана засаленный красный носовой платок и принялся сморкаться, приговаривая: - Подумать только, сколько английских торговых кораблей потеряли! - Ну что вы, не убивайтесь так! - сказал я. - За всё ведь заплатят. - Хочется верить, хочется верить, - ответствовал начальник. В этот момент в дверь громко постучали. Большевик быстрым движением смахнул слёзы с лица и спрятал платок. - Как я выгляжу? - спросил он с волнением. - Надеюсь, не человечным и добрым? - Совсем нет, - успокоил я его, - вид у Вас очень даже жёсткий. - Хорошо, - прозвучало в ответ. - Это мне подходит. Но ДОСТАТОЧНО ли жёсткий? Он быстро провёл рукой по волосам и сказал: - Живо, дай-ка мне вон ту щепотку табаку. Так-то оно лучше. Входите! Дверь распахнулась. В комнату с важным видом вошёл человек, одетый почти так же, как начальник. В руках он удерживал пачку бумаг и, по-видимому, был каким-то военным секретарём. - Здорово, товарищ! - обратился он по-свойски. - Принёс тебе приговоры. - Смертные приговоры! - воскликнул предводитель. - Неужто главарям революции? Чудненько! Да их тут целая куча! Подожди, я мигом. Он стал один за другим быстро подписывать приговоры. - Товарищ, - рассердился секретарь, - ты что же это, табачком балуешься? - Да вот, получается так, - ответил начальник, - или, во всяком случае, только что собирался. Он откусил немалый шмат табака с очевидным отвращением и остервенело принялся его жевать.