Через секунду я оказался прямо перед товарищем большевистским вождем. Увидев меня столь внезапно, он вздрогнул, но мигом совладал с собой. Вождь восседал, положив ноги в больших сапогах на стол красного дерева, и изо рта его торчала сигара. Из-под бараньей папахи топорщились нечесаные космы, а лицо покрывала многодневная щетина. Одет вождь был неряшливо, а на его поясе был большой кинжал. Рядом на столе лежал револьвер. Никогда в жизни я не встречал большевика, но с первого взгляда понял, что это он. - Вы говорите, что однажды уже бывали в Берлине? - спросил вождь и добавил, не дожидаясь ответа: - И не надо называть меня Превосходительством, Сиятельством или чем-то подобным, обращайтесь проще: "брат" или "товарищ". Настала эпоха свободы. Вы ничем не хуже меня, или почти ничем. - Спасибо, - сказал я. - К черту вежливость, - рассердился он. - Настоящий товарищ никогда не скажет "спасибо". Итак, Вы бывали в Берлине раньше? - Да, - ответил я, - был в разгар войны, когда писал репортаж "Германия изнутри". - Война, война! - горестно вздохнул большевик. - Заметьте, товарищ, я плачу, когда говорю о ней. Если и обо мне что-нибудь напишете, не забудьте подчеркнуть, что я рыдал при одном упоминании о войне. Как же несправедливо судят о нас, немцах. Когда я думаю о военной разрухе во Франции и в Бельгии, я плачу! Он достал из кармана замызганный красный платок и начал рыдать. - Только вспомнить о потере всех этих английских торговых судов! - Вам не о чем беспокоиться, - заверил я его, - все будет компенсировано. - Я надеюсь, я очень на это надеюсь, - всхлипывал большевистский вождь. Но тут раздался громкий стук в дверь. Большевик поспешно вытер слезы, спрятал платок и спросил встревоженно: - Как я выгляжу? Не слишком гуманным? Не слабым? - О нет, - ответил я, - вид вполне бандитский. - Это хорошо, - успокоился он. - Это хорошо. Но - ДОСТАТОЧНО ЛИ бандитский? Он торопливо прошелся руками по волосам. - Быстро, - распорядился вождь, - передайте мне вон тот брикет жевательного табака... Так... Войдите! Дверь распахнулась. Человек в почти таком же как у вождя наряде бесцеремонно ввалился в комнату. В руках он держал стопку бумаг и, судя по всему, был кем-то вроде военного секретаря. - Привет, товарищ! - объявил он с привычной фамильярностью. - Вот смертные приговоры. - Смертные приговоры! - оживился большевик. - Вождей прошлой революции? Прекрасно! Да как много! Минуточку, сейчас я их подпишу. Он начал быстро подписывать приговоры, один за другим. - Товарищ, - нахмурился секретарь, - Вы не жуете табак! - Да жую я, жую, - стал оправдываться вождь, - вот прямо сейчас и собирался. С гримасой, как мне показалось, явного отвращения он откусил от брикета огромную порцию и принялся яростно жевать.