Это был самый обычный вечер, шумный и по-домашнему уютный. Была суббота, и мы ждали, что отец вернется домой к обеду. Обычно по субботам он возвращается рано, но в тот день он принимал роды, а дети ведь не спрашивают, когда им появиться на свет. Мама поставила в духовку свой фирменный ростбиф, и по кухне плыл восхитительный аромат жареного мяса. Вся наша компания, как всегда, собралась на кухне, не хватало лишь Джона и дядюшки Дугласа – они удалились в старый амбар, где вносили необходимые усовершенствования в космический скафандр Джона. … Мама слушала Второй Фортепьянный Концерт Брамса - ей пришлось включить проигрыватель на полную громкость, ведь наша очаровательная компания жутко шумела. Сьюзи чистила морковь и одновременно проводила хирургическую операцию по удалению аппендицита у своей любимой куклы: роль скальпеля выполнял нож для чистки овощей. Роб вызвался помогать сестре, но и морковь, и кукла очень быстро наскучили ему, он уселся на пол и принялся играть со своим стареньким деревянным поездом, пронзительным свистом возвещая приближение очередной станции. Колетта, наш маленький французский пудель, вторила ему заливистым лаем, внося таким образом свою лепту в общее веселье. Мистер Рочестер, немецкий дог, облаивал кошку, которая пыталась спрятаться от него за холодильником. Что касается меня, то я сидела тихо – настоящий ангелочек! - и готовила домашнее задание: нам задали целую кучу задач по математике. Я сидела у камина, в котором весело пылал огонь, и мой правый бок уже наполовину поджарился, но мне было так хорошо и уютно, и совсем не хотелось двигаться с места. …В эту минуту раздался телефонный звонок … Мама стояла, прижав к уху телефонную трубку, и молчала. Сьюзи первой нарушила молчание: “Мама, кто это? Что случилось?”. Мистер Рочестер зарычал, и Роб обратился к собаке своим “взрослым ” голосом – им он разговаривает, когда считает, что происходит что-то действительно важное: “Мистер Рочестер, мне кажется, сейчас тебе лучше помолчать”. Наконец, мама тихо произнесла: “Вики, будь добра, сходи за Дугласом ”. Короткий осенний день еще не угас, но на улице было уже по-зимнему холодно, дул пронизывающий ледяной ветер, предвещающий первые заморозки. Я бежала к старому амбару по ломкой, покрытой серебристым инеем траве и дрожала - не только от холода, но и от страха, от леденящего предчувствия беды. Я уже знала: случилось нечто ужасное. У старого амбара стоял Джон, облаченный в космический скафандр. Джон и дядюшка Дуглас мастерили это скафандр с прошлого Рождества. Скафандр был оборудован космической радиосвязью, кислородным резервуаром и еще множеством всяческих хитроумных приспособлений. В шлем была встроена консоль с рядами сверкающих кнопок: тут было и портативное радио, и клапан для подачи воздуха, и терморегулятор, и шланг, по которому поступала питьевая вода, и даже специальный резервуар для хранения медикаментов – там лежала таблетка аспирина, единственное лекарство, которое отец позволил Джону взять из домашней аптечки. Джон тратит на этот скафандр все свои карманные деньги, причем не только полученные от родителей, но и заработанные своим трудом – он подстригает лужайки, колет дрова и даже выполняет работу приходящей няни, если не подворачивается ничего лучшего. Я уверена, что и дядюшка Дуглас, несмотря на запрет родителей, иногда подбрасывает Джону несколько долларов на текущие расходы, например, на покупку резиновых прокладок, которые, по словам Джона, являются абсолютно необходимой принадлежностью любого космического скафандра. Одним словом, это был по-настоящему замечательный скафандр, он даже получил первую премию на Ярмарке научных проектов школьников.