Всё началось чудесным субботним вечером, как водится, довольно шумным. Мы ждали папу к обеду. По субботам он обычно освобождается пораньше, но сегодня он принимал роды, а дети по расписанию не рождаются. Мать жарила в духовке ростбифы, и кухню наполнял их восхитительно аппетитный запах. Джон вместе с дядей Дугласом возился в старом сарае со своим скафандром, а все остальные собрались на кухне. Мать включила проигрыватель, поставила второй концерт для фортепиано Брамса и прибавила громкости, чтобы не слышать, как мы шумим. Сьюзи вырезала аппендикс одной из своих кукол, используя кухонный нож вместо скальпеля, и успевала тем же ножом чистить морковь. Вообще-то Роб должен был помогать сестре и с операцией, и с морковью, но ему это занятие быстро надоело, поэтому он играл на полу с обшарпанным деревянным паровозиком и громко гудел, а крошка Колетта, серый французский пуделёк, весело на него лаяла и тоже забавлялась вовсю. Мистер Рочестер, датский дог, в свою очередь облаивал одного из котов, который прятался за холодильником. Я же вела себя тихо, как примерная девочка, но только потому, что делала домашнее задание – мне надо было решить целую кучу задач по математике. В камине, возле которого я устроилась, огонь пылал так, что я наполовину поджарилась, но мне не хотелось покидать уютное местечко. ...А потом раздался телефонный звонок... Мать застыла у телефона, ни говоря ни слова, и Сьюзи встревоженно спросила: - Мам, что случилось? Что такое? Мистер Рочестер зарычал, а Роб тем убийственно серьёзным тоном, который он приберегал для особо важных случаев, произнёс: - Мистер Рочестер, я думаю, тебе лучше помолчать. Мать сказала: - Вики, сходи и приведи Дуга. Было светло, потому что мы всё ещё жили по летнему времени, но погода стояла холодная и ветреная, какая бывает перед первыми заморозками. Я со всех ног летела к сараю по сухой и ломкой траве, не понимая, от холода ли я дрожу или от ужасного предчувствия. Когда я добежала до сарая, Джон примерял скафандр, над которым они с дядей Дугласом работали с тех пор, как дядя приехал к нам на Рождество. В скафандре имелся радиоприёмник, кислородный баллон и ещё много всякой всячины, а кнопками на шлеме можно было переключать частоты, управлять подачей воздуха, тепла, питьевой воды и даже аспирина - единственных таблеток, которые папа разрешал брать с собой Джону. Все свои карманные деньги до последнего пенни Джон тратил на скафандр. Он стриг газоны, колол дрова и даже сидел с детьми, если ничего другого не попадалось, а кроме того, дядя Дуглас наверняка кое-что ему подкидывал время от времени, хотя и не должен был, и весь заработок уходил на резиновые прокладки и прочие штуки, без которых Джон, по его собственным словам, просто не мог обойтись. Это был удивительный скафандр, он даже удостоился первого приза на выставке научных проектов штата.