Вечер выдался шумный как обычно. Это было в субботу и мы ожидали к ужину отца. Обычно по субботам он приходил пораньше, но в этот день ему пришлось присутствовать на родах, а стремящийся на свет ребенок, по понятным причинам, не ждет следующего рабочего дня. Мама готовила ростбиф, и мясо уже запеклось в духовке, наполняя кухню аппетитным ароматом. Дядя Дуглас помогал Джону с его скафандром в гараже, все остальные же толкались на кухне. В проигрывателе играл второй фортепианный концерт Брамса, мама нарочно не убавляла громкость, чтобы не слышать наш галдеж. Сьюзи производила удаление аппендикса одной из своих кукол, совмещая свое занятие с очисткой морковки, поэтому скребок для морковки заодно служил ей скальпелем. Роб был назначен ей помощником и в том и в другом занятии, но процесс ему наскучил и он просто сидел на полу и возился с видавшим виды деревянным паровозиком, периодически подвывая в подражание проносящемуся поезду. Колетт (маленький серый французский пудель) аккомпанировала ему звонким тявканьем, присоединившись к общей суете. Мистер Рочестер, наш немецкий дог, сердито лаял, завидев притаившуюся за холодильником кошку. Я была тише воды ниже травы, но только потому, что полностью погрузилась в домашнее задание. У меня была еще тьма-тьмущая задач по математике. Я сидела, устроившись у камина, и чувствовала, что бок начинает припекать, но мне было так удобно, что менять позу совсем не хотелось. А потом телефонный звонок... Мама застыла у телефона, не говоря ни слова. И тогда Сьюзи спросила: - Мам, кто это? Кто это? Мистер Рочестер зарычал. - Мистер Рочестер, думаю вам лучше помолчать, - произнес Роб чрезвычайно важным голосом. В таком тоне он обычно говорил, когда думал, что происходит нечто очень серьезное. - Вики, позови Дугласа, - сказала мама. Часы еще не переводили, и на улице было светло, однако холодно и ветрено, как перед первыми морозами. Я помчалась по сухой траве к гаражу, дрожа всем телом. Не знаю отчего меня лихорадило, от того ли, что я замерзла или от предчувствия ужасных новостей. Когда я залетела в гараж, Джон стоял в своем скафандре. Он и дядя Дуглас трудились над ним с самого Рождества, когда дядя Дуглас был в состоянии. К костюму было приделано космическое радио, кислородный бак и еще какое-то приспособление. В шлеме были устройства для управления радио, контроля воздуха и тепла, питья воды, там был даже аспирин, так как это единственные таблетки, которые отец разрешал принимать. Все свои сбережения Джон тратит на это свое изобретение, туда же идут все средства, заработанные им на подстрижке лужаек, рубке дров и даже за услуги сиделки, если ему придется этим заняться. Уверена, хоть дяде Дугласу и запрещают, он все же подсовывает Джону деньги на какие-нибудь резиновые уплотнения, которые нужны позарез. Это настоящий скафандр и Джон получил за него главную награду на Научной Выставке.