Конец света как пришел, так и ушел. Со временем он стал казаться несущественным. Почту все же следовало доставлять. Гарри подписала вчерашние бумаги, сверила даты с календарем, на миг засмотрелась на свою подпись и закрыла ручку колпачком. Она покачала в ладони металлический цилиндр ручки и взглянула в блёклые глаза Диспэтча. – Что особенного в этой поездке? Тот пожал плечами и развернул к себе папку на стойке, проверяя каждый лист, чтобы убедиться, верно ли она их заполнила. Гарри не стала смотреть. Ошибок она не делала никогда. – Должно быть что-то особенное? – Ты не платишь мне, если нет ничего особенного, Пэтч. – Она усмехнулась, увидев, как он поднял и поставил на стойку стальной изотермический контейнер. – Нужно, чтоб это оказалось в Сакраменто через восемь часов, – сказал он. – Что это? – Медицинский груз. Культуры эмбриональных стволовых клеток. В климатической камере. Их нельзя перегревать или переохлаждать, есть какие-то секретные расчеты, сколько они смогут прожить в данном количестве питательных сред. Клиент платит весьма щедро, чтобы увидеть их в Калифорнии к восемнадцати ноль-ноль. – О, а уже почти десять ноль-ноль. Что значит «перегревать и переохлаждать»? – Гарри взвесила в руке контейнер. Он оказался легче, чем выглядел: запросто поместится в седельной сумке ее мотоцикла. – Чтобы не стало им жарче, чем есть, - ответил Диспэтч, вытирая пот со лба. – Сделаешь? – За восемь часов? Из Феникса в Сакраменто? – Гарри, отклонившись, взглянула на солнце. – Придется через Вегас. Дороги в Калифорнии не годятся для такой скорости после Катастрофы. – Никого другого я бы не отправил. Быстрее всего через Рино. – Негде взять бензин по эту сторону плотины до самого Тонопа. Даже карточка курьера мне там не поможет. – В Боулдер-Сити есть КПП. Они тебя заправят. – Военные? – Я же сказал, работа очень хорошо оплачивается. – Он снова пожал плечами, уже блестящими от пота. Становилось-таки жарко. Гарри прикинула, что в Фениксе будут все сто двадцать градусов. По крайней мере, ее путь лежал на север. – Сделаю, – сказала она и протянула руку за накладной. – В Рино ничего не нужно? – Ты знаешь поговорку о Рино? – Ага. Он так близко к аду, что видны искры. – Имелся в виду наибольший пригород Рино, Спаркс. – Точно. В Рино тебе нечего делать. Проезжай его, – продолжил Пэтч. – Ни за что не останавливайся в Вегасе. Эстакада разрушена, но тебе это не помешает, если нет завалов. По 95-му двигайся до Фаллона. Там разберешься. – Посмотрим. – Она набросила ремень контейнера на плечо, сделав вид, что не заметила, как вздрогнул Пэтч. – Я свяжусь с тобой по рации, когда буду в Сакраменто. – Телеграфируй, – перебил он. – Иначе треск в эфире заглушит твой сигнал. – Посмотрим, – повторила она, поворачиваясь к двери, оставленной открытой. Ее довоенный «Кавасаки Конкурс» припал к крошащейся бровке как огромный непоседливый кот. Не красивейший из мотоциклов, но отменный. Если, конечно, не бросать мускулистого мерзавца на стоянке. – Гарри… – Что? – Она остановилась, но не обернулась. – Если встретишь на пути Будду, убей его. Гарри оглянулась, пряди ее волос зацепились за ремень контейнера и лямки кожанки. – А что, если я встречу дьявола?