Владимир Игоревич Баканов в Википедии

О школе Конкурсы Форум Контакты Новости школы в ЖЖ мы вКонтакте Статьи В. Баканова
НОВОСТИ ШКОЛЫ
КАК К НАМ ПОСТУПИТЬ
НАЧИНАЮЩИМ
СТАТЬИ
ИНТЕРВЬЮ
ДОКЛАДЫ
АНОНСЫ
ИЗБРАННОЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
ПЕРЕВОДЧИКИ
ФОТОГАЛЕРЕЯ
МЕДИАГАЛЕРЕЯ
 
Olmer.ru
 


Статьи

ЗВЕРИ МЕНЯ ДОЖИДАЮТСЯ ТАМ, ПЁСТРЫЕ ЗВЕРИ ЗА КРЕПКОЙ РЕШЁТКОЙ


Е.Доброхотова-Майкова, М.Клеветенко


Одна наша коллега как-то сказала: «Всякий раз, глядя на следующий абзац, я чувствую себя укротителем, входящим в клетку с дикими зверями». И за редкими счастливыми исключениями это относится к цитатам в произведении, которое переводишь. Интернет избавил нас от необходимости перерывать словари цитат, пролистывать целые книги в поисках одной строчки или падать в ноги к знакомым, помнящим наизусть всего Шекспира или всю Псалтирь, однако главная задача: вписать цитату в текст и заставить её работать – осталась. Каждый практикующий переводчик сталкивался с этой задачей неоднократно и всякий раз решал её по-новому. В этой статье мы покажем несколько возможных случаев на примере двух очень разных книг. Первый пример – ранние произведения Шарлотты Бронте (пер. Е. Доброхотовой-Майковой). Издание так и так предполагало обширные комментарии в конце книги, поскольку без объяснения политических реалий Англии первой половины девятнадцатого века и подробного рассказа о вымышленном Шарлоттой и её братом государстве Ангрии многое осталось бы для читателя непонятным. Поэтому в случае цитат переводчик старался в комментариях привести не только фамилию автора и название цитируемого произведения, но и дать небольшой отрывок, чтобы показать контекст. Второй случай – детективный роман П. Вентворт «У опасной черты» (пер. М.Клеветенко), где чрезмерные комментарии были нежелательны.

I. Идеальный случай: существует русский перевод стихотворной строчки, который известен читателю и встаёт в текст:

В одной из сцен «Каролины Вернон» Шарлотта Бронте цитирует «Сельское кладбище» Томаса Грея. Перевод Жуковского давно и прочно вошёл в русскую культуру.

He pulled the brim of his hat a trifle lower down on his forehead & held the noiseless tenor of his way amongst the shades & flowers of the garden.

Он чуть ниже надвинул шляпу и беспечно двинулся тропинкою своей* средь цветов и деревьев сада.

* беспечно двинулся тропинкою своей – Т.Грей, «Сельское кладбище»:
Скрываясь от мирских погибельных смятений,
Без страха и надежд, в долине жизни сей,
Не зная горести, не зная наслаждений,
Они беспечно шли тропинкою своей. (пер. В. Жуковского)


К сожалению, именно эта строчка у Жуковского куда менее заковыристая, чем в оригинале. Это можно было бы компенсировать, увеличив размер цитаты, например «и, скрываясь от мирских погибельных смятений, беспечно двинулся тропинкою своей средь цветов и деревьев сада». Однако переводчик решил не усложнять без надобности текст. Даже в таком виде цитата вполне работает на замысел автора: ироническое описание той безмятежности, которую должен был бы внушить графу Нортенгерлендскому тихий летний вечер в сельской местности (на самом деле тот вне себя от ярости, поскольку подозревает, что его зять хочет соблазнить его младшую дочь).

В другом месте при описании того же персонажа (который снова вне себя от ярости, поскольку его худшие опасения сбылись) использована цитата из Шекспира (Гамлет говорит матери о том, как скорбит об отце, противопоставляя истинные чувства и их внешнее проявление):

But I have that within which passes show,
These but the trappings and the suits of woe.’

Переводов «Гамлета» на русский больше десятка, однако лучше всего читателю известны переводы Лозинского и Пастернака и вероятность, что их узнают без сноски, куда выше.

У Лозинского:

То, что во мне, правдивей, чем игра;
А это все - наряд и мишура.

У Пастернака:

Моя же скорбь чуждается прикрас
И их не выставляет напоказ.

Первый вариант лучше встаёт в текст, так что:

He could not be said to frown - his features were quiet but his eye was petrifying - it had that in its light irid which passes shew.

Нельзя сказать, что он хмурился: черты хранили спокойствие, но взгляд мог обратить в камень. Глаза горели огнём, который правдивей, чем игра*.

* правдивей, чем игра – Шекспир, «Гамлет», I,2 (пер. М.Лозинского).


В эту же счастливую категорию, как правило, попадают цитаты из Священного Писания. У Шарлотты Бронте почти все они использованы для создания иронического эффекта.

В «Мине Лори» герой легкой болтовней успокаивает жену, подозревающую его в измене (и правильно подозревающую, надо сказать). В частности, он приводит строки из псалма: «the wicked is caught in his own net…yet shall I withal escape» (Psalm 141: 10: ‘Let the wicked fall into their own nets, whilst that I withall escape.’

Надеюсь, практикующим переводчикам не надо напоминать, что нумерация псалмов у нас немного расходится с европейской? Итак, читаем 140-й псалом.

Синодальный перевод:

Падут нечестивые в сети свои, а я перейду.

Его вполне можно встроить во фразу, но не хочется, чтобы Заморна назвал жену нечестивой, когда она всего лишь wicked.

Церковнославянский перевод:

Падут во мрежу свою грешницы; един есмь аз, дондеже прейду.

Тоже можно встроить во фразу, но всё же не хочется чрезмерно архаизировать лёгкую болтовню Заморны. По счастью, есть перевод Бируковых, который одновременно понятен читателю и максимально близок к ритму и интонациям славянского текста. Итог:

‘Low spirits!’ returned Zamorna. ‘Looking on the dark side of matters! God bless me, the wicked is caught in his own net. I wish I could add, “yet shall I withal escape.”

– Упадок духа! – воскликнул Заморна. – Стремление во всём видеть тёмную сторону! Помилуй Бог! Грешница впала в свои тенета. Хотел бы я добавить: в стороне я буду от них*.

*«Впадут в свои тенета грешники. В стороне я буду от них» Пс. 140, 10. (пер. Е. Н. Бируковой, И. Н. Бирукова).


Приведу ещё несколько примеров:

…though when, in the narrator’s tales, I was shewn, as through a glass darkly, some scene of love either in splendid saloon or shaded grounds of a hall, what I have given to cast away the medium and behold the figures face to face!

…хотя, когда в словах говорящего, мне, как бы сквозь тусклое стекло*, представала сцена любви в великолепном салоне либо в тени парка, я готов был отдать всё, чтобы узреть её участников напрямую, лицом к лицу!

*«Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу» (1 Кор. 13:12).

He wishes me to leave all, take up my cross and follow him. (Речь о любовнике, который требует от леди Элрингтон, чтобы та ради него оставила мужа.)

Он хочет, чтобы я оставила всё, взяла свой крест и следовала за ним*.

*Ср. Мф. 16:23 «Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною». В произведениях Шарлотты и Бранвелла Бронте отрицательные персонажи нередко кощунственно цитируют Евангелие; особенно это свойственно Александру Перси.

Did’st not thou, O dark but comely one, Sai Too-Too & thou, the brother of my mother’s grand-mother, Sambo Mungo Anamaboo.

Не ты ли, о чёрный, но красивый* Сай-Ту-Ту, и не ты ли, о брат бабки моей матери, Самбо Мунго Анамабу?

*о чёрный, но красивый – ср.: Песня песней, 1:4 «Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы». Здесь и дальше Квоши цитирует Библию, безбожно перевирая цитаты.

Why, I remember when there was a Bible in every house & as much brandy sold for a cab of dove’s dung as you could buy now for half a sovereign.

Я помню времена, когда Библия была в каждом доме, а за каб голубиного помёта* можно было купить столько бренди, сколько теперь продают за полсоверена.

***за каб голубиного помёта – «И был большой голод в Самарии, когда они осадили ее, так что ослиная голова продавалась по восьмидесяти сиклей серебра, и четвертая часть каба голубиного помета – по пяти сиклей серебра». 4-я Царств, 6:25. Каб – буквально «пустой сосуд», древнееврейская мера объёма, предположительно 1,3 литра.

Bloody old robber! You walk in silks & velvets & live in a diamond house with golden windows, while I have foxes & holes, & the birds of the air have neither. You toil & spin while I am Solomon in all his glory arrayed like one of these.

Гнусный старый ворюга, вы ходите в шелках и бархате и живёте в алмазном дворце с золотыми окнами, а у меня только лисы в норах, а у птиц небесных и того нету*. Вы трудитесь и прядёте, а я – царь Соломон во всей славе своей, одетый, как всякая из них**.

*а у меня только лисы в норах, а у птиц небесных и того нету – ср.:«И говорит ему Иисус: лисицы имеют норы и птицы небесные – гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову». Мф.8:20

** Вы трудитесь и прядёте, а я – царь Соломон во всей славе своей, одетый, как всякая из них – ср.: «Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них» Мф. 6:28.

She thought the candles were come. … Hartley her footman indeed appeared, with his silk stockings & his shoulder knots, but he bore no shining emblems of the seven churches which are in Asia.

Она думала, что принесли свечи. …. Вошёл и впрямь её лакей, мистер Хартли, в шелковых чулках и с ливрейной лентой на плече, но без сияющей эмблемы семи церквей, иже суть во Азии*.

* сияющей эмблемы семи церквей, иже суть во Азии – то, что видишь, напиши в книгу и пошли церквам, находящимся в Азии: в Ефес, и в Смирну, и в Пергам, и в Фиатиру, и в Сардис, и в Филадельфию, и в Лаодикию. Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говоривший со мною; и обратившись, увидел семь золотых светильников… а семь светильников, которые ты видел, суть семь церквей. (Откровение, гл. 1)


Здесь я для усиления иронии цитирую церковнославянский перевод, а в сноске даю более понятный синодальный. Знатоки Библии заметят мне, что не «во Азии», а «во Асии», но можно же и пожалеть читателя!

Лишь в одном случае очевидную цитату ‘chilly , white , and cold’(она даже заключена в кавычки) не удалось опознать со стопроцентной уверенностью. Однако, учитывая, что Бронте временами приводит цитаты неточно, можно довольно уверенно предположить, что это строчка из байроновского «Дон Жуана»:

A fourth as marble, statue-like and still,
Lay in a breathless,
hush'd, and stony sleep;
White, cold, and pure, as looks a frozen rill,
Or the snow minaret on an Alpine steep,
Or Lot's wife done in salt, -- or what you will; --
My similes are gather'd in a heap,
So pick and choose -- perhaps you'll be content
With a carved lady on a monument.

В итоге перевод выглядит следующим образом:

She is by herself, laid straight on the bed, ‘chilly, white, and cold’ with ... hands clasped on her breast like the recumbent marble of a tomb.

Августа лежит на постели, вытянувшись, «бела, чиста, бесстрастна, холодна»*, … руки сложены на груди, как у мраморного надгробного изваяния.

*бела, чиста, бесстрастна, холодна
Четвертая, как статуя бледна,
Покоится в бесчувственном молчанье,
Бела, чиста, бесстрастна, холодна,
Как снежных Альп высокое сиянье,
Как Лота онемевшая жена,
Как на могиле девы изваянье.
(Сравнений тьма; предоставляю вам
Любое выбрать - я не знаю сам.)
Байрон, «Дон Жуан», пер. Т.Гнедич.



II. Русского перевода нет. Случай самый частый и при наличии комментариев самый простой: можно перевести строчку так, чтобы она встала в текст, и дать сноску. Таких примеров в тексте много, довольно привести один:

More than one such delicate messenger had been seen shrivelling ‘like a parched scroll’ in the grate of his lordship’s appartment, & answer there was none.

Множество этих изящных посланий сворачивалось, «как свиток опаленный»*, в камине Элрингтон-хауза; зов их был тщетен.

*свиток опаленный – Вальтер Скотт, «День гнева»: «Когда свернутся небеса, как свиток опаленный…»


Как частный случай этого пункта можно рассматривать ситуацию, когда автор цитирует английский перевод стихотворения, существующего в русском переводе, который значительно расходится с английским. Так, Шарлотта использует слова из «Энеиды» в переводе Драйдена:

‘With both his hands he labours at the knots;
His holy fillets the blue venom blots’


Здесь вполне возможно было использовать русский перевод Энеиды (без указания на цвет яда), однако переводчик счёл за лучшее сочинить две строчки, которые, хоть и не могут именоваться переводом Драйдена, по крайней мере, содержат все нужные слова, а заодно, учитывая, что исходный текст русскому читателю не знаком (да еще и путаницу с Калхасом-Лаокооном), несколько упростить дело и распутать змей и повязки между собой:

Such a wreath he deems a glory about his temples. He may in the end find it rather like the snaky fillet which compressed Calchas’s brows, steeped in blue venom.

Такой убор он почитает славным украшением своего чела; возможно, этот венок ещё станет для него узлом змей, стиснувших главу Калхаса* и пятнающих синим ядом жреческие повязки.

*Калхаса – Шарлотта путает ахейского прорицателя Калхаса с троянским жрецом Лаокооном, удушенным змеями, которых наслали на него боги. Этот эпизод описан в «Энеиде» Вергилия: «Тщится он разорвать узлы живые руками, яд и черная кровь повязки жреца заливает» (пер. С. Ошерова под редакцией Ф. Петровского). Ш.Бронте цитирует английский перевод Драйдена: «Двумя руками узел раздирает; жреца повязки синий яд пятнает».


А вот случай редкий и довольно любопытный. Шарлотта Бронте цитирует сочинённый её братом гимн придуманного ими государства:‘Sound the loud Trumpet o ’ er Afric ’ s bright sea’:

All ye proud mountains that shadowing afar
Crown your blue brows with the wandering star.’

Гимн Бранвелла написан на основе «Песни Мариам» Томаса Мура: «Sound the loud Timbrel o'er Egypt's dark sea!» (создание Ангрии в творчестве Бранвелла и Шарлотты постоянно сравнивается с исходом евреев из Египта). Будь это стихотворение Мура так же известно в русском переводе, как, например «Не бил барабан перед смутным полком, когда мы вождя хоронили», переводчик, вероятно, не избежал бы искушения перевести гимн Бранвелла в сходной манере; правда, пришлось бы расстаться с блуждающей звездой, которая не встала бы в размер, и, прибегнув к конкретизации, объявить её Венерой (в конце концов, так ли много блуждающих звёзд видно невооружённым глазом? а из поэтических именований Венеры всегда можно выбрать подходящее для любого размера). Однако в данном случае было принято решение не городить огород, и фрагмент получился таким:

…for the mountains had that evening muffled their brows in clouds instead of crowning them ‘with the wandering star’… Had she come to spend her honeymoon amid that amphitheatre of Highlands towards which the cottage looked she might have deigned to associate some high or soft sensation with the sight of those dim mountains — only the portals, as it were, to a far wilder region beyond, especially when in an evening ‘they crowned their blue brows with the wandering star’.

ибо вершины закутали своё чело облаками вместо того, чтобы увенчать их «блуждающей звездой»*. … Если бы, например, юная леди отправилась сюда в свадебное путешествие, чтобы провести медовый месяц в амфитеатре гор, на которые выходил коттедж, туманные вершины, возможно, пробудили бы в ней высокие или нежные чувства: они предстали бы ей вратами в ещё более дикие области, лежащие по дальнюю сторону хребта, особенно в вечерний час, когда их «синее чело увенчано блуждающей звездой»

* блуждающей звездой – аллюзия на сочинённый Бранвеллом гимн Ангрии «В трубы трубите громко над Африки волной», в котором тот призывает гордые горы увенчать синее чело блуждающей звездой.



III. Существующий русский перевод не встаёт во фразу. В том случае, когда русский перевод очень хорошо известен, иногда приходится менять авторский текст, чтобы его вписать; здесь переводчик предпочитал либо брать другую строчку из того же стихотворения, либо немного менять существующий перевод, либо переводить заново.

В начале «Каролины Вернон» Чарльз Тауншенд (литературная маска Шарлотты), иронизируя над собой, цитирует «Послание доктору Арбутноту» Александра Поупа:

Who shames a scribbler? break one cobweb through,
He spins the slight, self-pleasing thread anew:
Destroy his fib or sophistry, in vain,
The creature's at his dirty work again,
Throned in the centre of his thin designs,
Proud of a vast extent of flimsy lines!
 

Существует чудесный перевод И.И.Дмитриева: «Послание от английского стихотворца Попа к доктору Арбутноту» , который начинается так:

Иван! запри ты дверь, защелкни, заложи
И, кто бы ни стучал, отказывай! Скажи,
Что болен я; скажи, что умираю,
Уверь, что умер я! Как спрятаться, не знаю!

В те блаженные времена, когда естественно было заменить Джона на Ивана, переводчики не связывали себя излишней буквальностью: нужная нам строчка у Дмитриева изменилась так, что нет никакой надежды вставить её в текст. Впрочем, её с успехом заменила другая, а приведённый в комментариях отрывок покажет читателю, что речь о неуёмном писаке:

When I concluded my last book I made a solemn resolve that I would write no more till I had somewhat to write about, & at the time I had a sort of notion that perhaps many years might elapse before aught should transpire novel & smart enough to induce me to resume my relinquished pen. But lo you! Scarce three moons have waxed & waned* ere ‘the creature’s at his dirty work again.’

Завершив предыдущую книгу, я твёрдо решил не приступать к следующей, пока у меня не будет, о чём писать. Тогда я полагал, что могут пройти годы, прежде чем что-либо по-настоящему новое и занимательное понудит меня взять отложенное перо. Однако, ба! не успела трижды обновиться луна, а опять «паук мотает паутину»*.

*Александр Поуп, «Послание доктору Арбутноту»:
С каким трудом паук мотает паутину!
Смети ее, паук опять начнет мотать:
Равно и рифмача не думай обращать!
Брани его, стыди; а он, доколе дышит,
Пока чернила есть, перо, всё пишет, пишет
И горд своим тканьем, нет нужды, что оно,
Дохни, так улетит, – враль мыслит: мудрено!
(пер. И.И.Дмитриева)


(К тому же методу автор этих строк прибег в переводе Вудхауза: строчка Who is this bloody man? в русском переводе «Кто этот окровавленный солдат?» могла бы вызвать только недоумение, поскольку говорящий подразумевает совсем другое значение слова bloody; вместо неё была взята другая строчка из Макбета в переводе Б.Пастернака: «А это вышел кто из-под земли?»

Ещё один пример: Н.Парфёнова, переводя книгу, которая в оригинале называлась “Interred with their bones” использовала русский перевод предыдущей шекспировской строки: «Людей переживают их грехи» (а не «Хороним с ними», что формально соответствовало бы английскому названию). Впрочем, издательство разрешило проблему более кардинально: озаглавило книгу «Шифр Шекспира».)

И, наконец, трехстишие, завершающее «Каролину Вернон». Граф Нортенгерлендский клянётся уничтожить Заморну:

– Мне осталось сказать вам одно, – произнёс Перси. – За этот поступок вы предстанете перед судом… Я найму половину писак и заполню газеты пасквилями на вас и на ваш двор… Вы безнадёжно упадёте в общественном мнении. Ваши политические противники будут торжествовать. Прежде чем умереть, вы ещё проклянёте день, когда отняли у меня дочь.

На что тот, не дрогнув, цитирует Вальтера Скотта. Вот как выглядят нужные на строчки в переводе П.Карпа:

Нет ничего сильней
Цепких твоих корней,
Хоть под тобой раскололась скала.

Оставалось только перевести заново; однако из нескольких получившихся вариантов был выбран тот, который по рифмам ближе к существующему переводу:

His Grace pursued his walk & said in an undertone,

‘Moored in the rifted rock,
Proof to the tempest shock,
Firmer he roots him the ruder it blow.’

Его светлость, не сбавляя шага, проговорил вполголоса:

– В расселине меж камней
Древо стоит прочней,
Чем расколотый им гранит*

*В расселине меж камней… – Вальтер Скотт, «Дева озера».


И наконец в одном случае я в переводе просто отказалась от аллюзии. Комический африканский царёк в письме к Нортенгерленду, прося руки его младшей дочери, приводит любовный стишок собственного сочинения. Первую его строчку «A better lot is thine, fair maid» Кристина Александер, исследовательница раннего творчества Ш.Бронте, со всегдашней своей тщательностью комментирует так: «парафраз строк из «Рокби» сэра Вальтера Скотта ‘A weary lot is thine, fair maid’; книга была подарена Шарлотте при отъезде из Роухедского пансиона 23 мая 1838 года".

Увы! При том, что русскому читателю прекрасно известен другой отрывок из «Рокби» (должна со стыдом признаться, что лишь разбираясь с этим текстом, узнала, что обожаемые с детства стихотворение Багрицкого («Брэнгельских рощ прохладна тень» - фрагмент из поэмы Вальтера Скотта), перевод нужных нам строк, сделанный Каролиной Павловой:

"О дева! Жребий твой жесток,
Жалка судьба твоя!
Ты терн плетешь себе в венок,
Полынь рвешь для питья.
Перо на шляпе, светлый взор,
Отважные черты:
Вот про меня, до этих пор,
Все то, что знала ты,
мой друг!
Все то, что знала ты!

я увидела в первый раз и, рассудив, что всё то вздор, чего не знает Митрофанушка, решила, что важнее смешно перевести нелепое стихотворение, чем вытащить ещё одну аллюзию.

A better lot is thine, fair maid, *
A happier lot is thine,
And who would weep in dungeon shade
Whom fate had marked for mine?

Твой жребий иной, голубица,
Твой жребий иной,
Стоит ли хныкать в темнице,
Коль рок судил быть со мной?


Для полноты картины расскажу ещё об одном приёме: он был использован при переводе «Призрака дома на холме» Ширли Джексон, где лейтмотивом проходит песня шута из шекспировской «Двенадцатой ночи».

O Mistress mine, where are you roaming?
O stay and hear! your true-love’s coming
That can sing both high and low;
Trip no further, pretty sweeting,
Journeys end in lovers’ meeting—
Every wise man’s son doth know.

What is love? ’tis not hereafter;
Present mirth hath present laughter;
What’s to come is still unsure:
In delay there lies no plenty,—
Then come kiss me, Sweet-and-twenty,
Youth’s a stuff will not endure.

Переводов песенки на русский несколько, но лучше всего – у Линецкой и Лозинского.

Э.Л.Линецкая

Где ты, милая, блуждаешь,
Что ты друга не встречаешь
И не вторишь песне в лад?
Брось напрасные скитанья,
Все пути ведут к свиданью, -
Это знает стар и млад.
Нам любовь на миг дается.
Тот, кто весел, пусть смеется:
Счастье тает, словно снег.
Можно ль будущее взвесить?
Ну, целуй - и раз, и десять:
Мы ведь молоды не век.

М.А.Лозинский

Где ты, милая, блуждаешь?
Стой, послушай, ты узнаешь,
Как поет твой верный друг.
Бегать незачем далече,
Все пути приводят к встрече;
Это скажут дед и внук.
Что - любовь? Любви не ждется;
Тот, кто весел, пусть смеется;
Завтра - ненадежный дар.
Полно медлить. Счастье хрупко.
Поцелуй меня, голубка;
Юность - рвущийся товар.

Для сравнения – начало ещё двух.

А. И. Кронеберг

Где ты, душенька, гуляешь?
Иль меня ты забываешь,
Что один грустит?
Кто тебя отсюда манит?
Час любви, поверь, настанет,
Быстро пролетит!

Д.Самойлов

Не убегай, мой друг небесный,
Постой, внемли, как твой любезный
Поет на разные лады.
Чем далеко отлучаться,
Лучше с милым повстречаться.
Бегать - лишние труды.

Увы, в переводе Лозинского не годится «Бегать незачем далече», поскольку героиня не бегает, а ездит на машине; в переводе Линецкой здесь «напрасные скитанья», да и «свиданье» лучше «встречи», поскольку в нём сильнее любовный оттенок. Но «Что ты друга не встречаешь и не вторишь песне в лад?» не годится никак, существенно именно что она слышит песню «друга». Осталось одно: сделать нарезку из двух переводов, указав это в сноске.

И тут же в голове заплясал, искрясь, как вода, обрывок мелодии, а с ним – слово-другое. «Полно медлить, – подумала Элинор. – Полно медлить, счастье хрупко»*.

- - - - - - - сноска - - - - - -

* В. Шекспир, песенка шута из «Двенадцатой ночи», пер. М. Лозинского; дальше цитируется в переводах М. Лозинского и Э. Линецкой.

- - - - - - - - - - - - - - - - - - -

………..

Всё теперь другое, я – новый человек, очень далеко от дома. «Полно медлить. Счастье хрупко… Тот, кто весел, пусть смеётся…» Она ойкнула, потому что автомобильчик налетел на камень и со зловещим скрежетом в районе днища чуть не пошел назад, но тут же героически превозмог себя и продолжил подъём.

…………

– Опять надпись на стене? – спросила она холодно и, услышав дикий смех Теодоры, подумала: как бы всё-таки не я, нельзя такого допустить, надо собраться… Она закрыла глаза и поймала себя на том, что произносит беззвучно: «Стой, послушай, ты узнаешь, как поёт твой верный друг. Брось напрасные скитанья, все пути ведут к свиданью»…

– О да, дорогая, – сказала Теодора. – Я не знаю, как тебе это удалось.

«Это знают дед и внук».

………….

Люк рассмеялся.

– Бедная глупенькая Нелл, – сказал он. – Все пути ведут к свиданью. Идёмте к ручью.


IV. Особенно сложен для перевода случай, когда автор не просто цитирует, а переиначивает и пародирует известные стихи.

Все знают, как по-разному решали эту задачу переводчики кэроловской «Алисы». Есть три метода: использовать известное русское стихотворение (Набоков: «Как ныне вздувается вещий омар» и проч.), взять английское стихотворение, известное русскому читателю (первый вариант перевода Демуровой), привести в комментарии переводом исходного стихотворения (второй вариант перевода Демуровой). Первый способ самый эффектный, но российская переводческая традиция считает его практически запретным. Однако это не везде так. (См. приложение 1). Кроме того, была какая-то история про Умберто Эко, который строго наказал переводчикам использовать классические цитаты из родного языка: если кто вспомнит, где Костюкович об этом рассказывает, киньте ссылку в форум, я сюда вставлю.

С этой проблемой пришлось столкнуть переводчику в детективе Патриции Вентворт «У опасной черты».

Действие происходит до войны, в старинном поместье, персонажи – публика богатая и образованная, декорации - знакомые читателям по романам Агаты Кристи, чьей последовательницей (или вдохновительницей?) считают Патрицию Вентворт.

Один из персонажей без конца сыплет цитатами из поэтов и драматургов от Чарльза Кингсли и Уильяма Конгрива до Альфреда Теннисона и Мэтью Арнольда - очевидно, расхожими для образованного англичанина его круга. Подобный персонаж не редкость в литературе – остроумец, иронизирующей над окружающими и собственной начитанностью. В чем это выражается? Как правило, все цитаты герой перевирает.

Приведу несколько примеров. Герой (Рейф) беседует с героиней, обсуждая кузину ее мужа, Алисию.

“Rafe– why does she hate me so?”

“‘She could not hate thee, dear, so much,

Loved she not – someone – more.’ ”

“Don’t -that’s horrid!”

“It’s not much of a secret, is it, honey-sweet? Anyhow, in case you haven’t noticed it, Alicia hates you for the oldest reason in the world – she’s jealous…”

Здесь герой перефразирует стихотворение Ричарда Лавлейса «К Локасте, уходя на войну».

Вот как выглядят эти строки в оригинале:

I could not love thee (Deare) so much,
Lov'd I not Honour more.

В сети нашлись, по меньшей мере, два хороших перевода стихотворения (привожу только нужные строки):

Но не любил бы так тебя,
Не будь мне истина дороже.

(Перевод М.Я. Бородицкой)

Я потому тебя люблю,
Что дорога мне честь.

(Перевод А.Лукьянова)

В итоге у переводчика Вентворт получилась вариация на тему перевода Бородицкой:

– Рейф, почему она меня ненавидит?
– Неужели не догадываешься? «Не презирала б так тебя, не будь ей он милей»
– Прекрати, Рейф.
– Тоже мне тайна! Причина ее ненависти стара, как мир, прелесть моя, – Алисия тебя ревнует.

Следующий пример.

Автомобиль героини разбился, и она просит героя подвезти ее до города. Герой, по своему обыкновению, отвечает ей, цитируя, на сей раз Роберта Геррика «Госпоже его сердца Антее:

Rafe …came back reciting, “ ‘Let me malinger and I’ll dare, e’en that to drive for thee -’ To Anthea who may command him in anything!”

Приведу стихотворение и его перевод, также найденный переводчиком в Интернете, полностью, так как в данном случае цитата неочевидная.

To Anthea, Who May Command Him Anything

by Robert Herrick


Bid me to live, and I will live
Thy Protestant to be;
Or bid me love, and I will give
A loving heart to thee.

A heart as soft, a heart as kind,
A heart as sound and free
As in the whole world thou canst find,
That heart I'll give to thee.

Bid that heart stay, and it will stay
To honour thy decree;
Or bid it languish quite away,
And't shall do so for thee.

Bid me to weep, and I will weep,
While I have eyes to see;
And having none, yet I will keep
A heart to weep for thee.

Bid me despair, and I'll despair,
Under that cypress tree;
Or bid me die, and I will dare
E'en death, to die for thee.

Thou art my life, my love, my heart,
The very eyes of me;
And hast command of every part,
To live and die for thee.
 

Госпоже его сердца Антее
Вели тебя боготворить -
Я так и поступлю.
Вели весь пыл тебе излить -
Вот все, о чем молю.
Я все сокровища души
К твоим ногам свалю.
Авось, придутся хороши -
Вот все, о чем молю.
Скомандуй сердцу замолчать,
Тебя не прогневлю,
Иль во сто раз сильней стучать -
Вот все, о чем молю.
Захочешь слез моих, глазам
Все дни рыдать велю.
Когда же слез не хватит, сам
Я сердце растоплю.
Скажи, что должен умереть,
Я смерть потороплю,
Скажи всю жизнь твой гнет терпеть -
Вот все, о чем молю.
Ты - жизнь, дыханье, влага глаз,
Ты - сон, но я не сплю.
Блаженство? Смерть? Один приказ -
Вот все, о чем молю.
(перевод Т. Ю. Гутиной)

Что получилось у переводчика:

На обратном пути к столу Рейф продекламировал:
– Скажи, куда тебя везти – я так и поступлю. Что повелишь, любовь моя, тому и уступлю.

Еще один пример – цитата из стихотворения поэта и проповедника Исаака Уотса:

Birds in their little nests agree;
And ’t is a shameful sight
When children of one family
Fall out, and chide, and fight.

(Divine Songs)

(Наверняка многие вспомнят знаменитую пародию Льюиса Кэрролла на другое стихотворение Исаака Уоттса (переводы О.Седаковой):

Как дорожит своим хвостом
Малютка крокодил! -
Урчит и вьется над песком,
Прилежно пенит Нил!
Как он умело шевелит
Опрятным коготком!
Как рыбок он благодарит,
Глотая целиком!

В примечаниях к русскому изданию «Алисы в стране чудес» приведен перевод и «объекта пародии»:

Как дорожит любым деньком
Малюточка пчела!
Гудит и вьется над цветком,
Прилежна и мила.
Как ловко крошка мастерит
Себе опрятный дом!
Как щедро деток угостит

Припрятанным медком.

Переводя перефразированную цитату из Исаака Уоттса, переводчик Патриции Вентворт позволил себе некоторую вольность, перефразировав Пушкина.

Оригинал:

“He went back to his paper. “I think there’s going to be a European war, my sweet.
Birds in their little nests agree
Til old enough to fight.
The big uns kick the little uns out.
Sarve the little uns right. ”

Перевод:

Рейф снова уткнулся в газету. – Похоже, мы на пороге войны, детка. Птички божии не знают ни печалей, ни хлопот, знай друг друга убивают, без сомнений и забот.

И, наконец, пример, когда переводчику, решившему воспользоваться существующим переводом, пришлось отойти от оригинала.

Оригинал:

She said, “What do you mean?”
“Don’t you really know?”
He whistled softly.
“Not very bright, are you, honey-sweet? Not too bright and good for human nature’s daily food, as the poet Wordsworth said. A perfect woman nobly planned, to warn, to comfort, and command. Only Dale does the commanding in this house, and I’m doing the warning. That leaves you the sweet feminine role of comforter. And if Dale has to let Tanfield go, I don’t envy you your job.

(She was a Phantom of Delight. William Wordsworth)

Перевод:

– О чем ты?
– Ты и впрямь не понимаешь?
Рейф присвистнул.
– А ты не слишком сообразительна, детка. Отсутствует в тебе... м-м, как там у Водсворта? «Размеренность во всем, единство опыта с умом, уменье все перенести на трудном жизненном пути».В этом доме правит Дейл, на мою долю выпали ум и опыт, а ты, «венец земных начал... для дома Богом создана». И если Дейлу не удастся удержать Тэнфилд, тебе не позавидуешь.

(У.Воhдсворт, «Созданьем зыбкой красоты…» (пер. Э.Шустера)

Мужественный читатель, дочитавший статью до конца, вправе ожидать, что авторы завершат её какими-нибудь выводами. Однако они предпочтут обойтись цитатой:

«Пусть читатель напряжёт своё воображение и попытается представить их сам». (Ш. Бронте).


Приложение 1. Наблюдения И.Майгуровой:

«Дано: знаменитый монолог Сирано про носы –

Так, например, задорный тон:
«О, если б нос такой мне дан был провиденьем,
То ампутации подвергся б тотчас он».
Тон дружеский, и с легким сожаленьем:
«Наверно, вам мешает пить ваш нос
И наполняет чашку вашу?
Хотите, закажу я вам большую чашу?»

и т. д.

Последним пунктом этого списка кораблей будет финт, который у Ростана выглядит так:
Enfin parodiant Pyrame en un sanglot
"Le voila donc ce nez qui des traits de son maitre
A detruit l'harmonie! Il en rougit, le traitre!"


В "Литпамятниках" (2001, пер. Е.Баевской, прим. Баевской и Яснова) к этому месту комментарий:
Цитата из трагедии Теофиля де Вио (1590-1626) "Пирам и Тисба" (1621). Слова Сирано пародируют следующие строки из неё, считавшиеся образцом театральной напыщенности:
Ah! voici le poignard qui du sang de son maitre
S'est souille lachement! Il en rougit, le traitre!
(Кинжал, на коем кровь хозяина темнеет, -
Он сам от своего предательства краснеет!)


К переводу Щепкиной-Куперник аналогичный комментарий Михайлова, только без цитаты и с буквой "ф" в "Фисбе", и оба перевода дают этот пассаж как есть -

Баевская:
А можно, как Пирам, пролить потоки слёз:
"Он предал красоту! Сей нос бесстыдство сеет
И сам от своего предательства краснеет!"


Щепкина-Куперник:
И, наконец, разыгрывая драму
И подражая пылкому Пираму,
Вопить в слезах: "Вон он! Взгляните на него!
Нарушил этот нос - кто отрицать посмеет? -
Гармонию в чертах владельца своего.
Сам от измены этой он краснеет!.."


И обалдела я, граждане, когда наткнулась на то, как из этого места выкручивались "у них":

Brian Hooker, 1923
Or parodying Faustus in the play
'Was this the nose that launched a thousand ships
And burned the topless towers of Ilium?'


Anthony Burgess, 1985
And finally, with tragic cries and sighs,
The language finely wrought and deeply felt:
'Oh, that this too too solid nose would melt!'

(у Бёрджесса Гамлет, "oh that this too too solid flesh would melt" - "о если б ты, моя тугая плоть", у Хукера "Доктор Фаустус" Марло - "was this the face that launched a thousand ships")

Но самое интересное обнаружилось случайно - когда я полезла сверять цитаты... Окончание можно прочесть здесь: http://voproshatelniza.livejournal.com/21175.html#cutid2

 

Обсудить в форуме | Возврат | 

Сайт создан в марте 2006. Перепечатка материалов только с разрешения владельца ©