Е.Романова, А.Панасюк
(доклад, прочитанный на конференции 21-23 сент. 2007 г.)
Любое художественное произведение представляет собой, помимо всего прочего, последовательность звуков. Однако, чтобы воздействовать на читателя эстетически, автору, как правило, недостаточно опираться только на звучание текста. Музыкальный эффект художественного текста достигается в единстве звучания и значения. Существуют интересные работы психологов, которые проверили, какие ассоциации вызывают у испытуемых те или иные звуки (например, звук [d] в большинстве случаев определяется англичанами как недобрый, зловещий). Проводились исследования и цвето-звуковых ассоциаций (результаты эксперимента представлены в таблице №1).
Таблица №1
|
А
|
Красный
|
|
Б
|
Коричневый
|
|
В
|
Синий
|
|
Д
|
Коричневый
|
|
Е
|
Зеленый
|
|
З
|
Зеленый
|
|
И/Й
|
Голубой
|
|
М
|
Красный
|
|
Н
|
Синий
|
|
О
|
Белый, желтый
|
|
П
|
Серый
|
|
С
|
Желтый
|
|
Т
|
Коричневый
|
|
У
|
Синий
|
|
Ф
|
Фиолетовый
|
|
Э
|
Желтый
|
|
Ю
|
Сиреневый
|
|
Я
|
Красный
|
|
Ы
|
Черный
|
(Исследование И. Черепановой)
Однако авторские фонетические средства, повышающие экспрессивность произведения, связаны со звуковой материей речи через выбор слов, их расположение и повторы.
Эти средства рассматриваются учением о благозвучии - эвфонией. Эвфонией или инструментовкой также называют и саму фонетическую организацию текста. Важную роль в инструментовке играют повторы как отдельных звуков, так и словесные.
His soul swooned slowly as he heard the snow falling, faintly through universe and faintly falling like the descent of their last end, upon the living and the dead. (J. Joyce, The Dead).
Перевод О.П. Холмской: "Его душа медленно меркла под шелест снега, и снег легко
ложился по всему миру, приближая последний час, ложился легко на живых и
мертвых".
Фонетические выразительные средства языка можно очень условно разделить на коннотативные и денотативные. К коннотативным (то есть относящимся к уровню ассоциаций, дополнительных значений) относятся аллитерация и ассонанс, к денотативным (то есть относящимся к прямому значению) - звукопись или звукоподражание.
Аллитерация и ассонанс
Существует несколько подходов к определению аллитерации. Западные лингвисты называют аллитерацией повтор и согласных, и гласных звуков в начале близко расположенных ударных слогов: Pride and Prejudice, Apt Alliteration’s artful aid. Отечественные лингвисты называют аллитерацией повтор согласных в любых позициях. Ассонанс - это повторение ударных гласных внутри строки или фразы.
"Tell this soul, with sorrow laden, if within the distant Aiden,
I shall clasp a sainted maiden…" (E. Poe, The Raven)
Аллитерация имеет особое значение для английского языка, поскольку англосаксонский стих был аллитерационным. Она выполняла функцию своеобразного метронома произведения - неударные слоги (сколько бы их ни было) проговаривались за примерно одинаковые интервалы времени: быстро, если их было много, и медленно, если их было мало. В таких условиях начало ударного слога было самым важным участком слова, и аллитерация подчеркивала именно эти функционально значимые точки стиха. (из примечаний О.Смирницкой к переводу "Беовульфа" В.Тихомирова). Аллитерация в русском языке не имеет таких глубоких корней.
Old English:
Stræt wæs stanfah, stig wisode
gumum ætgædere.Guðbyrne scan
heard hondlocen, hringiren scir
song in searwum, þa hie to sele furðum
in hyra gryregeatwum gangan cwomon.
Моdern English:
Stone-bright the street: it showed the way
to the crowd of clansmen. Corselets glistened
hand-forged, hard; on their harness bright
the steel ring sang, as they strode along
in mail of battle, and marched to the hall.
На пестрые плиты,
на путь мощеный
толпа ступила
мужей доспешных
в нарядах ратных
в кольчугах, звенящих
железными кольцами,
прочными звеньями, -
войско блестящее
шло ко двору.
Точное воспроизведение поэтических особенностей оригинала на русском языке противоречило бы нормам современной поэтики. Переводчик "Беовульфа" сохранил аллитерацию (хотя не всегда на первом слоге), но он не мог сохранить ее древней функции, поэтому читатель в большинстве случаев даже не услышит этих созвучий.
Однако наша статья посвящена аллитерации в прозе. В современном английском языке наиболее распространена "анафорическая" аллитерация (по В.К. Ланчикову), то есть повторение звуков в начале слов. В русском языке она воспринимается как индивидуально авторский прием ("Еще в полях белеет снег, а воды уж весной шумят - бегут и будят сонный брег, бегут и блещут, и гласят…" - Тютчев), а в английском, считает В.К. Ланчиков, она скорее имеет функционально-стилевую принадлежность, т.е. характерна для художественного и публицистического стилей. Отсюда и разная узнаваемость, действенность этого приема в русской и английской литературе.
Существуют разные подходы к передаче аллитераций с английского на русский язык. Иван Александрович Кашкин в целом не одобрял подобного перевода, считая его проявлением формализма, и переводчики кашкинской школы чаще всего не стремились повторять авторские аллитерации:
This is the shop-girl smile, and I enjoin you to shun it unless you are well fortified with callosity of the heart, caramels and a congeniality for the capers of Cupid. ("A Lickpenny Lover" O’Henry)
О, эта улыбка продавщицы! Бегите от неё, если только охладевшая кровь, коробка конфет и многолетний опыт не охраняют вас от стрел амура. (Пер. Р. Гальпериной)
Однако, когда число аллитерируемых элементов велико (то есть аллитерация воспринимается именно как авторский прием, а не функционально-стилевой), они ее воспроизводят:
These unfortunate dry nurses of dogdom, the cur cuddlers, mongrel managers, Spitz stalkers, poodle pullers, Skye scrapers, dachshund danglers, terrier trailers and Pomeranian pushers of the cliff-hanging Circes follow their charges meekly. ("Ulysses and the Dogman", O'Henry)
А эти несчастные слуги собачьего царства - эти дворецкие дворняжек, лакеи левреток, бонны болонок, гувернантки грифонов, поводыри пуделей, телохранители терьеров и таскатели такс, заворожённые высокогорными Цирцеями, покорно плетутся за своими питомцами. (Пер. Т. Озерской)
Легко заметить, что экспрессивность аллитерации обусловлена, кроме повтора звуков, еще и четким ритмом, который создается за счет необычного порядка слов, рифм и ударений. Именно поэтому при переводе фраз с анафорической аллитерацией можно использовать все эти средства, причем в различных комбинациях. Например, в следующем примере при переводе задействованы рифмы, особый выбор лексики и прием синтаксического параллелизма:
"No Cross, No Crown" (1669): "No pain, no palm; no thorns, no throne; no gall, no glory; no cross, no crown." - "Без терний нет лавров; без стона нет престола; без мытарства нет царства; без креста нет венца". (У. Пенн)
А при переводе этого предложения использованы самые разные приемы на нескольких языковых уровнях одновременно: рифмы, трансформации, противопоставления и т.д.
"America's present need is not heroics but healing, not nostrums but normalcy, not revolution but restoration, not agitation but adjustment, not surgery but serenity, not the dramatic but dispassionate, not experiment but equipoise, not submergence in internationality but sustainment in triumphant nationality".
"Америке сегодня нужны не воители, а целители, не сомнительные рецепты, а несомненное здоровье, не революция, а реставрация, не геройство, а обустройство, не радикальные преобразования, а спокойное существование, не страстность, а беспристрастность, не социальные эксперименты, а социальная гармония, не самозабвенное увлечение делами других стран, а забота о процветании своей собственной". (У. Гардинг, избирательная кампания 1920 г)
Итак, если в тексте вам попалась аллитерация, не спешите воспроизводить ее на русском языке. Сначала нужно оценить, насколько она "ярка", не является ли скорее данью стилю, нежели авторским приемом. Подумайте, заиграет ли она по-русски? Заметит ли ее читатель? И если перевести аллитерацию "звук в звук" не получается, вместо нее можно использовать в разных комбинациях необычный ритм, порядок слов, рифмы и повторы. То же самое можно отнести и к переводу аллитерационных названий (замечательный пример из статьи В. Рогова "О переводе названий" - Уайльдовское "Pen, Pencil and Poison" в исполнении различных переводчиков:
Перечислитель-эмпирик: "Перо, карандаш и яд".
Дословщик-формалист: "Перо, пепел и пуговица".
Выдумщик-импрессионист : "Карандашноперая отрава"
Всеядный эклектик: "Кисть, кураре и карандаш".
Здравомыслящий переводчик: "Кисть, перо и отрава" (заметьте, какой четкий ритм).
В.Рогов предложил и собственный перевод названия: "Перо, палитра и порошок".
Что же касается рекомендаций по использованию тех или иных звуков для создания определенного эффекта, то здесь все довольно субъективно. Например, К.Н. Батюшков писал: "…Что за ы? Что за ща, щий, щи, при, тры? О, варвары!". А В.В. Маяковский, напротив, защищал резкие, грубые звуки: "Есть еще хорошие буквы: эр, ша, ща!"
Вообще, если это не сознательный авторский прием (как в поэзии Маяковского), лучше избегать шипящих звукосочетаний вши, вша, вшу, ща, щей, не допускать повторения свистящих и шипящих звуков.
Один из выразительных фонетических приемов состоит в ограничении и даже исключении из текста слов с теми звуками, которые могли бы разрушить создаваемый художественный образ. Так, А.С. Пушкин, описывая танец балерины, почти не употребляет звук р:
Блистательна, полувоздушна,
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена,
Стоит Истомина; она,
Одной ногой касаясь пола,
Другою медленно кружит…
Еще Г.Р. Державин, чтобы показать свойственность русскому языку "изобилие, гибкость, легкость и вообще способность к выражению самых нежнейших чувствований", написал десять стихотворений, в которых старался не использовать слов со звуком р.
Маленький совет переводчику: если вы работаете над текстом, общий дух которого (будь то ощущение легкости или неповоротливости, веселья или печали) вы никак не можете передать на русский язык, обратите внимание на инструментовку произведения. Вполне возможно, что "ключ" к переводу - именно в ней.
Слова, которые своим звучанием напоминают называемые ими действия (шуршать, шипеть, охать, чирикать) называются ономатопами (гр. onomatopeia - словотворчество). Одни ономатопы передают звучание человеческого голоса (ахать, хихикать); другие - звуки, издаваемые животными (каркать, мяукать); иные же имитируют "голоса" неживой природы (дребезжать, скрипеть).
В зависимости от особенностей культуры и географической среды обитания народа состав характерных для языка звукоподражаний, различается очень сильно. Кроме того, каждый язык по-своему осваивает звучания внешнего мира, и звукоподражания разных языков не совпадают друг с другом, хотя нередко обладают сходством. По-видимому, одна из причин несходства звукоподражаний в разных языках кроется в том, что сами звуки-источники, как правило, имеют сложную природу, и, поскольку точная имитация их средствами языка невозможна, каждый язык выбирает одну из составных частей этого звука как образец для подражания. Однако наиболее существенные, информативно значимые параметры сигнала другого существа верно улавливаются и воспроизводятся у разных народов.
Так, лексический репеллент "кыш" встречается во многих языках, причем имеет в них достаточно сходное звучание: "хуш" (финск.), "киш" (азерб.), "кыш", "ишу" (болг.), "кыш" (русск., белорусск., туркм., араб.), "хаш" (англо-ирланд.), "шаш" (англ.). Поскольку во всех этих словах присутствует звук "ш", можно предполагать, что именно он несет пугающую информацию. Доказано, что звуки "ш" в шипении кошки, мадагаскарского таракана и человека, произносящего "кыш" весьма сходны. Он оценивается испытуемыми как "плохой", и его частотность превышает среднюю именно в наговорах, т.е. текстах, имеющих негативную направленность. Поэтому отнюдь не случайно, что одним и тем же выражением можно отпугивать разных существ: звук "ш" действительно выступает сигналом угрозы и предупреждения об опасности и у насекомого, и у птицы, и у животного, и у человека. И человек вполне адекватно и по назначению использует данное обстоятельство.
В некоторых языках есть отдельная группа так называемых глагольных звукоподражаний. Эти слова употребляются в предложении в роли сказуемого, однако не имеют никаких грамматических признаков обычных глаголов - времени, наклонения, лица, числа и т.д. Как правило, они обозначают резкие движения: Бултых в воду; Бабах из ружья; Волк зубами щелк.
Однако существуют и обычные глаголы, которые имеют звукоподражательную природу. Для некоторых из них, например для булькать или стучать, есть соответствующее звукоподражание (буль, стук), однако для большинства такого соответствия нет - ср. шелестеть, щебетать, хохотать и т.п.
Звукоподражания необычны тем, что обладают прямым сходством со звуками внешнего мира и в то же время являются единицами языка .
Давно уже замечено, что звукоподражания - одни из первых слов в речи маленьких детей. Существует даже так называемая "теория звукоподражания", согласно которой звукоподражания голосам птиц, зверей, раскатам грома были первыми словами человека.
Будучи одним из мощных экспрессивных средств языка, звукоподражательная лексика широко используется в художественных текстах. Поэтому с проблемой перевода ономатопов неизбежно сталкивается каждый переводчик художественной литературы.
Особенности звукоподражания в английском языке
1) Если в русском языке звукоподражательные корни чаще всего окружены другими морфемами и их звукоподражательный характер в меньшей степени ощущается говорящим и слушателями (например, грох-ну-ть-ся; за-скрип-е-ть), то английские звукоподражательные слова большей частью либо состоят из одного корня: bang (n), plop (n), либо присоединяют очень ограниченное число флексий (одну, редко две): screamed, creaking, squeaker.
2) в английском звукоподражания беспрепятствено переходят из одной части речи в другую: hiss (v) - hiss (n); ding-dong (n) - ding-dong (v);
3) английский язык больше ориентирован на отображение слуховых ощущений и при описании ситуации чаще отдает предпочтение звуковым восприятиям перед зрительными.
4) значительному количеству звукоподражательных единиц, содержащих повторения и чередование звуков (blah-blah, chitter-chatter, snip-snap, flip-flap)
Если ономатоп выполняет в художественном тексте исключительно звукоподражательную функцию, он обычно переводятся соответствующим ему по основным психоакустическим параметрам ономатопом языка перевода. К примеру:
As she crossed the office’s floor each percussive strike of her high heels was accompaniedby a splatter of purple centered around a click proportionately smaller than the loud KNOCK.
Пока Мина шла к столу, цокот каблучков сопровождался появлением фиолетовых пятнышек с тихим ЦОК, значительно уступающим по размеру пятнам с громким СТУК.
Точно в назначенное время раздался выстрел, сопровождаемый ранее невиданным свинцовым БАХ!
Right on time a gunshot rang out accompanied by an unprecedented leaden BANG!
(Пол Ди Филиппо "Зловонные ленты", пер. М. Клеветенко)
Then ‘twas all like the frogs in the diks peep-in; then ‘twas all like the reeds in the diks clip-clapping…
В ответ как будто лягушки запищали в канавах, как будто зашелестел, зашуршал камыш…
(Р. Киплинг, "Бегство из Димчерча", пер. Н. Будур).
К сожалению, в последнее время существует тенденция транслитерировать "чужие" ономатопы, не утруждая себя переводом. Чаще всего грешат этим издатели журналов с комиксами, и, что особенно неприятно, журналы эти, в основном, детские. Наверняка многие видели словесных уродцев вроде "блоп" или "ауч" там, где их должны было заменить русские "буль" или "ой".
Необходимо тщательно выбирать подходящий по смыслу ономатоп - кроме соответствия переводимому слову, он должен правильно характеризовать называемое действие. Пример неправильно подобранного ономатопа (правда, не из перевода, но показательный):
Когда мы общаемся с младенцами, мы используем совсем другие слова и звуки, чем общаясь между собой. Мы сюсюкаем и улюлюкаем, и с чужими детьми мы делаем это активнее, чем со своими. ("Газета. Ру)
Читаем в словаре Ожегова:
УЛЮЛЮКАТЬ, - ак^ - аешь; лесов, (разг.). 1. Кричать "улюлю" при травле зверей собаками. 2. перен. Открыто и злобно глумиться над кем-н. II сущ. улюлЮканье, - я, ср.
Согласитесь, что бедным младенцам не позавидуешь ни в том, ни в другом случае… У Даля есть глагол "улюлюкивать" в значении убаюкивать, возможно, автор статьи имел в виду именно его но "промахнулся". А скорее всего, хотел написать что-то вроде "агукать".
Особенно важен правильный подбор нужного ономатопа в тех случаях, когда источник звука не назван в тексте и употребление звукоподражательных слов позволяет читателю идентифицировать объект (источник звука) по издаваемому им звучанию.
Вспорхнула и пискнула потревоженная птица. (АГ, 232)
A bird, disturbed from its slumbers, twitters and flaps its
wings. (AG, 290)
Название птицы не дается в тексте; вместо этого приводится ее крик как основной признак. В таком случае при переводе желательно сохранить основные психоакустические характеристики изображаемого звучания, В данном примере ономатоп пискнуть был переведен английским звукоподражательным словом twitter, которое соответствует ему по звуковым характеристикам.
Часто звукоподражательные слова используются в художественном тексте для косвенной характеристики личности героя и его эмоционального состояния в той или иной ситуации или для создания определенной атмосферы. В этом случае при переводе необходимо учитывать не только психоакустические свойства ономатопа, но и его способность передавать манеру речи, особенности поведения, эмоциональное состояние человека или животного:
Now that he was merely Toad, an no longer the Terror of the Highway, he giggled feebly and looked from one to the other appealingly, seeming quite to understand the situation.
Теперь, когда он снова был мистер Тоуд, а не Гроза Дорог, он тихонечко подхихикивал, переводил взгляд с одного на другого, и, казалось, отлично понимал, что происходит.
(К. Грэм, "Ветер в ивах", пер. И. Токмаковой)
В тех же случаях переводчик может использовать звукоподражание там, где его нет в оригинале.
…the heavy footsteps moved back and forth.
… по настилу бухали туда-сюда тяжелые шаги.
(Р. Киплинг, "Бегство из Димчерча", пер. Н. Будур).
В детских стихах и рассказах, звукоподражания обычно передаются типичными для "детского языка" словами.
After a time he began to wander about, going lippity - lippity - not very fast…
Через некоторое время он двинулся - топы-топы - не очень-то ходко.
(Б. Поттер "Питер-кролик", пер. И. Токмаковой).
Mrs. Tiggy-winkle’s nose went sniffle, sniffle, sniffle…
Носик миссис Тигги-мигл так и ходил ходуном - пых, пых, пых…
(Б. Поттер "Сказка про миссис Тигги-мигл", пер. И. Токмаковой).
Использование ономатопов позволяет в ряде случаев избежать многословия. Звуковой образ, создаваемый ономатопом, заменяет состоящее из нескольких слов описания звучания или действия (процесса), связанного с этим звучанием.
Pollyanna caught her breath with a little gasp…
Полианна всхлипнула от обиды.
(Э. Портер "Полианна", пер. А. Иванова, А. Устиновой)
Так, английские звукоподражательные глаголы часто обозначают действие и одновременно сами же характеризуют его со стороны звучания. Так как для русского языка подобное явление нетипично, их перевод обычно требует многословной трансформации, так как само действие и его звуковая характеристика переводятся посредством разных языковых единиц:
If you touch Hitty Pitty
Hitty Pitty will bite you!
А коснетесь Хитти-питти,
Жизни будете не рады!
Кусь!
(Б. Поттер, "Бельчонок по имени Орешкин", пер. И. Токмаковой).
Библиография:
1) В.К. Ланчиков "К вопросу об аллитерации в английской прозе"
2) И.В. Арнольд "Стилистика. Современный английский язык"
3) И.Б. Голуб "Стилистика русского языка"
4) Н. Добрушина "Звукоподражание"
5) И. А. Бескова "Эволюция и сознание"
6) Т. Ю. Ефимова "Кис-кис! Мяу! Или кое-что о звукоподражаниях"
7) vikaorlova (В. Орлова?) Курсовая работа "Особенности перевода агломератов звукоподражательных единиц"
