Решили перебраться к Стовелу, у которого на 11-ой Западной улице была своя квартирка, размером не больше собачьей будки. Запаслись апельсинами и льдом, а Питер Пайпер вспомнил по пути местечко, где можно найти настоящий джин, а не разбавленное пойло или чистый спирт. Стол уютно уставлен коктейлями, которые то дружно потягивают (все, кроме Джонни), то возвращают на место. Разговоры потекли свободнее, откровеннее. - Фил Селлаби? Да у нашего гения ребенок недавно родился, в смысле, у жены, конечно, но Фил всю зиму вынашивал книгу, так что попробуй-ка разберись с ними. Помните девицу, на которой он женился? - Рэн Вальдо с ней, вроде бы, гулял одно время. Но теперь, говорят, она стала такая серьезная - tres serieuse, tres bonne femme*... - Ну тогда все, провал книжке обеспечен. С женщинами всегда так. Женился по любви, забудь про искусство. Созидательный инстинкт – Instink - и там, и там нужен, потрать на одно, на другое уже не хватит. Разве что, как Гете... Черт! Вспомните Россетти... Браунинга... Огаста Джона... Уильяма Морриса... - Браунинг! Господи, да стоит людям узнать правду про Браунингов! Рики Френч уже слегка набрался, но пока это заметно лишь в том, как тщательно он выстраивает слова в каждой фразе, добиваясь абсолютной, нереальной точности. - Брак несчастливый – стимул по-бу-ди-тель-ный, - выговаривает он правильно, но с запинкой. – Остальное – чушь! Питер Пайпер кивает в сторону Оливера. - Пардон! Помолвлен, говоришь? Извини, я ничего такого... Пишет? - Ага. Сборник поэзии три года назад. Сейчас пытается роман пристроить. - Да-да. Вспомнил. «Праздник танцовщицы» - это он написал? Хорошая вещь, да что там – отличная. Жаль. Все, капут. И зачем только такие женятся? Начинается обсуждение любви – в том же траурном духе. Почти все они из-за юности и стремятся к ней, и побаиваются ее одновременно. Любовь ставит их в тупик. Они хотели бы создать единый свод законов, вобравший все ее вариации, а пока же они смотрят на нее с удивленным неудовольствием, как садовод – на синюю розу, которой по всем правилам селекции положено быть красной. Лишь много позже они смогут произнести – нет, не проклятие, правила этой игры всегда противоречивы, - а сдержанную благодарность за то, что хоть какие-то правила существуют. Рики Френч больше всех похож на профессора-медика, читающего лекцию над телом оперируемого: «Внимание, господа, перед вами сонная артерия. Скальпель ведем от этой точки....» - Беда искусства в том, что в наши дни творчеством на жизнь не заработать, если не хочешь писать на публику... - Беда искусства в том, что так всегда и было. Только паре счастливчиков и повезло... - Беда искусства в женщинах... - Беда женщин в искусстве... - Беда искусства... То есть женщин... Все! Стоп-сигнал! Что я хотел сказать? * (фр.) Очень серьезная, очень порядочная женщина.