Мы остановились на краю тротуара, разглядывая мой отель на другой стороне улицы. - Ты живешь тут? – спросил Бен, стараясь перекричать шум. Я кивнула и шагнула на мостовую. Но Бен придержал меня за руку. - Записалась под своим именем? - Нет, Моны Лизы, - огрызнулась я, облизнув сухие губы. – Сам-то как думаешь? - Тебе туда нельзя. - Да полиция ни за что… - Полиция для нас теперь – не самое страшное. Я собралась возразить… и смолчала. «Проклятая Кейт», - прошептал мне в ухо убийца. Он назвал меня по имени, и если захочет разыскать, первым делом заглянет в отель «Гарвард» – ближайший к библиотекам. Но куда же теперь идти? - Ко мне, - сказал Бен. Выбирать и в самом деле не приходилось. Мы торопливо пересекли Массачусетс-авеню, вышли по Боу-стрит на Монт-Оберн, а затем, перейдя улицу Кеннеди, оказались в тылу Гарвард-сквер. Бен поселился в отеле «Чарльз», у самой реки. Этот «Чарльз», причудливо сочетавший напускной городской лоск и уют сельского дома в Новой Англии, считался самым шикарным отелем в Кембридже; здесь останавливались королевские особы и президенты компаний, когда приезжали навестить своих отпрысков-студентов или проконсультироваться у лечащих врачей в Гарварде. О таком жилье студенты-выпускники в битком набитых душных комнатенках в Сомервиле могли только мечтать. Мне, например, до сих пор не доводилось видеть номера этого отеля. А у Бена был не просто номер – у него был люкс. Переступив порог, я застыла, разглядывая пурпурные кушетки и стулья с высокими черными спинками, окружавшие обеденный стол, как часовые. Во главе стола стоял лаптоп с разбросанными вокруг бумагами. Дальше целый ряд окон открывал великолепный вид на город. Башенки домов, выстроенных вдоль реки, еще светились словно лампы, хотя предрассветное дрожание воздуха уже шевелило восточный край небосвода. Крепко прижимая к себе книгу, я по-прежнему стояла у самого порога. - С чего бы мне доверять тебе? – спросила я снова. - Правильно, не с чего, - ответил Бен. – Но если бы я хотел причинить тебе вред, то сделал бы это давным-давно. Я же говорю, Роз решила защитить тебя и обратилась ко мне. - Сказать можно что угодно. Пока я говорила, Бен куда-то спрятал пистолет. Быстро шагнув в комнату, он закрыл дверь. Только сейчас обратила внимание, как он высок – Бен смотрел на меня сверху вниз зелеными, широко расставленными глазами. Кашлянув, Бен прочистил горло. - «В делах людей бывает миг прилива, он мчит их к счастью, если не упущен, а иначе все плаванье их жизни проходит среди мелей и невзгод». С тем же успехом Роз могла бы вручить Бену рекомендательное письмо. Это была ее любимая цитата из Шекспира, хотя Роз не желала признаваться в этом - и вообще называла любовь к цитатам излишними сантиментами, мещанством и примитивом. Тем не менее, эта фраза из «Юлия Цезаря» точно выражала философию счастливого случая, которую Роз исповедовала сама и которую старалась привить мне. Впрочем, едва я согласилась жить по этим правилам и ухватилась за призрачную возможность в театре, Роз буквально взвыла, протестуя, и объявила мой уход из аспирантуры бегством, трусостью и предательством. В ответ, в тот вечер, когда мы расстались, я бросила ей в лицо ее любимую цитату. И только позже осознала, кто произносит эти слова в пьесе: Брут, преданный друг, оказавшийся убийцей.