1699 год от Рождества Христова, Южная Америка: непроходимые джунгли, зеленые тени, косые лучи солнца, густой терпкий запах перезрелых плодов. Ягуары рыщут в зарослях. Цветут орхидеи. Несмолкающий гомон мелких птиц и крики обезьян сливаются в единый плотный гул. Неожиданно взору открывается оазис солнечного света и тишины в этом малярийном мраке: вот он – Затерянный Город в сердце джунглей. Пирамиды, облицованные красной и белой штукатуркой. Лестницы, внутренние дворы и аллеи прямые, как стрела. Величественная архитектура среди непроходимой глуши. Все строения украшены барельефами тотемных божеств. А вот и наш бесстрашный герой – испанский Иезуит. Спутать его с кем-то еще просто невозможно. Черные изюмины его маленьких глаз - отличительный знак испанских священников, имеют тот особый блеск, которого не встретишь у обычного служителя инквизиции. На нем черная сутана, сапоги, распятие. Он не высок, можно сказать, коренаст, цвет его лица имеет оливковый оттенок. Не брит. Он осторожно пробирается в джунглях, и его зрачки расширяются при виде Затерянного Города. Откуда-то из своих одеяний он достает свернутую квадратом овечью кожу, разворачивает ее, чтобы внимательно изучить сложный, начертанный синими и красными чернилами план. Кажется, он сверяется с ним, ориентируясь на местности, затем быстро идет к стене, украшенной рельефными фигурами злобных чудовищ. Ужасающая ярость этих монстров отпугивает даже лианы и орхидеи, посягающие на их неприкосновенность. Дальше Иезуит прокладывает путь вдоль стены: десять метров, двадцать, тридцать, и, наконец, он подходит к Вратам Ягуаров. Этот величественный, возвышающийся мегалит отделан красной штукатуркой и увенчан перемычкой из зеленого камня. В нем высечены два ягуара, они стоят на задних лапах и готовы к битве. Глаза их и когти инкрустированы золотом. Удивляет и то, что в проходе этих ворот нет створок. Никаких ржавеющих железных прутьев, о, нет! Вместо них мерцает плотная завеса тускло-голубого света, слегка закрывающая вид на великолепный город. Если у вас хороший слух (а у испанского Иезуита слух отменный), вы сможете уловить, что голубой свет немного гудит, жужжит, и потрескивает. А что это за скопления чего-то отвратительного у подножия Врат? Кучки сожженных насекомых, одна - две обгоревшие птицы, и, о боже, Иезуит даже думать не хочет что это там, почерневшее и скрюченное, тянет свой коготь к голубому свету. Хотя, может, это всего лишь мертвая обезьяна. Вглядевшись в детали пиктографических начертаний, бегущих по Вратам снизу вверх, Иезуит находит то, что уже давно искал: крошечную черную щель в клюве божественного попугая, который толи обезглавливает преступника, толи удобряет банановую пальму, это зависит от того, сколь глубоки ваши познания в области пиктограмм. Внимательно изучив щель, Иезуит лезет в небольшую, кожаную сумку на поясе. Он достает артефакт – золотой ключ замысловатой, не похожей на ключ формы. Каким же образом Иезуит добыл его? Прочитал ли он о его мифическом существовании в одной из пыльных, забытых всеми книг, которые столетиями истлевают в библиотеках Эскориала*? Выследил ли его местонахождение по ту сторону Нового Света, идя по затерянному следу и преодолевая все невыразимые опасности? Ни вы, ни я этого не знаем. Затаив дыхание, Иезуит вставляет ключ в клюв божественного попугая. В ту же секунду раздается высокий пронзительный звук, и испанский Иезуит понимает, что кого-то предупредили о его присутствии. А может быть, многие узнали об этом. Синий свет вздрагивает и на мгновенье гаснет. Пользуясь возможностью, Иезуит прыгает в открытые Врата, и делает это удивительно быстро для человека в длинной сутане. Как только он приземляется на мостовую, синий свет с треском загорается вновь, а комар, который пытался пролететь вслед за Иезуитом, встречает ужасную, хотя и не безвременную гибель во взрыве голубых искр. Испанский Иезуит с облегчением вздыхает. Он вошел в Затерянный Город. Пробираясь по этой скрытой от всех громаде, внушающей трепет величием своей архитектуры, Иезуит находит темный дворик. Здесь плещется фонтан, стоят каменные столы и стулья. Он садится. На столе лежит пергамент с каллиграфическими надписями. Он склоняется над ним и с интересом изучает. В проходе под аркой появляется тень, Иезуит поднимает голову и видит индейца из древнего племени Майя. То, что индеец принадлежит именно к этому племени понятно сразу. Головной убор из перьев, одеяние из шкуры ягуара, черные, длинные блестящие волосы. Орлиный нос и высокие скулы. Грустное, немного надменное выражение лица представителя давно несуществующей империи. Неужели Иезуиту пришел конец? Но нет, индеец Майя низко кланяется, так что зеленое оперение его головного убора резко выгибается наружу, и спрашивает: - Чем могу служить Сыну Неба? Иезуит снова кидает взгляд на пергамент. - Думаю, Маргарита Grande** будет сейчас в самый раз. Со льдом и солью, хорошо? Сделай две порции. Я жду друга. - Слушаюсь,- отвечает индеец и бесшумно исчезает. Господи, как я люблю такие минуты. Мне очень нравится смотреть, как в остром противоречии сходятся вымысел и реальность. Представляю себе шок воображаемого зрителя, которому в такой ситуации может показаться, что он стал героем английского скетча. Знаете, почему я еще жив при такой работе? Как тяну эту лямку год за годом, одно чертово задание за другим, без вопросов и обсуждений? Дело в том, что я умею видеть и ценить смешное. Да, и другого выбора у меня просто нет. *монастырь Сан Лоренсо дель Эскориал, самое долговечное наследие, которое оставил миру король Испании Филипп II. Строительство было завершено в 1584 г. Это сочетание монастыря, дворца и музея находится в часе езды от Мадрида, у подножия гор Сьерра-де-Гвадаррама. ** Grande – большой (исп.), двойной (зд.).