Эко Лоуренс: Когда я выросла, то от одной только перспективы прокатиться в автобусе меня бросало в пот. Сидя в такси, я замирала от страха. За рулем машины мое сердце начинало колотиться, как бешеное, а картинки перед глазами превращались в бессмысленный калейдоскоп. Я едва не хлопалась в обморок. Меня не покидала мысль, что я попаду в еще одну автокатастрофу. Где-то на уровне подсознания мною завладела память о том лобовом столкновении. Дошло до того, что я не могла заставить себя перейти улицу – так боялась попасть под машину. Мой мир постепенно съеживался, сокращаясь со скоростью света… И – надо же! Я придумала идеальное лекарство. Можно ведь инсценировать несчастный случай! Если я выживу, то смогу преодолеть этот страх. Можно ведь врезаться в какую-нибудь машину и изобразить маленькую дорожную аварию. Тогда я пойму, что смертельные случаи встречаются очень редко, и перестану сходить с ума. Итак, я начала выслеживать водителей, присматривая идеальный вариант для столкновения. Идеальный несчастный случай. Всего один идеальный, тщательно спланированный несчастный случай. Бывало, вижу отличную машину. Подкрадываюсь ближе, целюсь, что называется, в яблочко. И тут смотрю – на заднем сиденье ребенок. Или за рулем совсем еще юнец – жалко портить ему страховую историю. А то даже сидишь у кого-нибудь на хвосте, пока не выяснится, что это какой-нибудь бедолага без гроша в кармане, которому меньше всего нужны лишние проблемы на голову. Короче говоря, поменявшись ролями, я даже немного успокоила нервы. Вместо того, чтобы ждать, когда же меня убьет очередной лихач, я превратилась в хищника. Охотника. Ночи напролет я пребывала в поисках. Вы даже не представляете, сколько людей я преследовала, высматривая их на роль жертвы. И идеальный вариант нашелся. Это оказался какой-то парень с дохлым оленем на крыше. Гребаный убийца олененка Бэмби, в камуфляжной куртке и шапке с ушами. Он сидел за рулем раздолбанного четырехдверного «седана». Олень был привязан вдоль крыши, а его голова лежала прямо на лобовом стекле. В городе дохлого оленя трудно не заметить. Так что я, держась на безопасном расстоянии, начала гонять за ним по окрестностям. Я терпеливо выжидала, присматривая идеальное место, чтобы пригвоздить этого козла, то есть, там, где в результате аварии не образуется пробка и не пострадают прохожие. Надо же. Я охочусь за ним так же, как он выслеживал бедного четвероногого зверя. Выжидая идеальный момент для выстрела. Черт, вот это кайф! Прямо как наркотик. Я проскальзываю на желтый свет, держась поодаль и растворяясь в потоке машин. Он поворачивает – я сбрасываю скорость и отстаю, а потом сворачиваю за ним. Пропускаю вперед машины, а то еще заметит, что я уже давно мелькаю у него в зеркале заднего вида. И в какой-то момент я теряю этого урода! Загорается красный, а он вырывается вперед и срезает направо на следующем повороте. Столько времени угробила на поиски – и на тебе, профукала идеального кандидата. Загорается зеленый, и я давлю на газ. Поворачиваю направо – его и след простыл. Еду по какому-то кварталу, зондирую перекрестки, надеясь уловить хоть копыто дохлого оленя, которого постигла столь трагичная смерть. Но тщетно. Ни фига на горизонте. И, прикинь, еду я домой. Рада уже оттого, что не придется скандалить с каким-то егерем из-за разбитого стекла. Тут на тебе – вижу дохлого оленя. Егерь свернул с дороги и стоит себе в очереди за фастфудом. Стекло опустил и рявкает бородой в микрофон для заказов. Под флуоресцентным светом кажется, будто машину изъела ржавчина, краска облупилась. Сама машина цвета мочи, а дверца водителя небесно-голубая. Крышка багажника бежевая. Припарковываюсь и жду. Из окошка раздачи высовывается рука и протягивает пакет. Водитель отдает руке несколько бумажек. Еще секунда – машина цвета мочи выезжает через обочину и плавно вписывается в поток. Но теперь ему не скрыться! Я опять на хвосте. Туго перетягиваю ноги ремнем безопасности. За миг до столкновения с его задом задерживаю дыхание… Закрываю глаза и вдавливаю педаль газа в пол… И опять – ни фига. Егерь умчался вперед, так ловко маневрируя между машинами, что дохлый олень завилял хвостом прямо у меня под носом. В погоне за ним я забыла даже про свои лилипутские ножки и ручки. Забыла даже, что пол лица онемело. В погоне за ним я уже не сирота, не девочка. Олень виляет задом в потоке машин, и я вижу только его. И опять впереди – красный. У машины цвета мочи загорелись красные тормозные фары, она сбавила скорость на повороте. Всего на миг олень исчезает, но я тут же нагоняю его за поворотом. И там, в тихом переулке, без полиции и свидетелей, закрываю глаза и… бам! Этот звук, это «бам» навсегда осталось в памяти. Время застыло… Я так крепко впечаталась бампером в его багажник, что дохлый олень отвязался. Веревки лопнули, и олень вывалился. Где-то поперек живота туша разорвалась надвое. А внутри вместо кишков и крови у оленя… вата! Белоснежная вата! Водитель распахивает дверь и вылезает, вперед бородой. Его камуфляжная куртка просто безразмерная и сшита из лоскутков. Хлопая шапкиными ушами, он приближается ко мне. Я говорю: - Да твой гребаный олень… Да это чучело! И парень отвечает: - Естественно, чучело.