У меня потели ладони каждый раз, когда я ехала в автобусе, даже уже будучи взрослой. В такси я просто боялась дышать. Когда сама садилась за руль, от страха замирало сердце, и я переставала различать цвета. Я чувствовала – еще немного и я потеряю сознание. Я была уверена, что машина врежется в меня еще раз. Где-то на подсознательном уровне меня преследовала картина лобового столкновения. Я не могла перейти улицу, потому что дрожала от страха при мысли, что водитель может поехать на красный свет. Мой мир сжимался вокруг меня тугим кольцом, сдавливая все сильнее и сильнее. И тут, представляешь, однажды я придумала идеальное лекарство: если я нарочно попаду в аварию и выживу, я, возможно, начну преодолевать свой страх. Я ведь могу просто несильно ударить чужую машину, чтобы получилась мелкая авария. После этого я пойму, что смертельные случаи настолько редки, что мне просто не стоит зря беспокоиться. И вот я начала выслеживать подходящую машину для столкновения. Идеальная авария. Только одна идеальная, четко подготовленная авария. Но только я видела подходящую машину и подъезжала ближе, чтобы впилить ей в самый зад, в ней обязательно оказывался ребенок на заднем сидении или водитель был так молод, что просто разорился бы потом на страховке. Бывало, я следила за кем-нибудь до тех пор, пока не становилось очевидным, что его зарплата настолько мизерна, что не доставало только сломанной шеи. Смена цели, однако, спасла мои нервы. Вместо того чтобы постоянно ждать, что меня собьет какой-нибудь лихач, я сама стала хищницей. Охотницей. Я искала ночами. Невозможно сосчитать всех, кого я преследовала, размышляя, стоит врезаться в их машину или нет. Идеальным вариантом оказался один малый с телом оленя, привязанным поперек крыши машины. Чертов Бэмби-убийца в камуфляжной куртке и кепке с ушами был за рулем уродского четырехдверного Седана. Тело оленя было привязано в длину, так что голова свешивалась на лобовое стекло. В городе не так-то просто потерять из виду дохлого оленя, поэтому я держала довольно большую дистанцию, объезжая кварталы и выжидая подходящего места, чтобы въехать в зад этому гаду. Такого места, где авария не создала бы пробку, и не пострадали бы пешеходы. Только представь, я преследую его, выжидая идеального удара, так же как он преследовал это несчастное четвероногое существо. Я просто одурела от этой. Я чертовски возбуждена. Я проскакиваю на желтый свет, оставляя за ним кучу машин. Я притормаживаю, когда он сворачивает, а затем, сворачиваю следом. Я пропускаю машины между нами, чтобы он не увидел меня в зеркало заднего вида. И тут вдруг я теряю мерзавца из вида. Загорается красный, но он проскакивает и сворачивает на первом повороте направо. Столько месяцев охоты, а мой идеальный вариант ускользнул! Загорается зеленый, я несусь его догонять, сворачиваю там же, где он, но его и след простыл. Еду вниз по улице, высматриваю его на перекрестках, в надежде, что тело несчастного, невинно убиенного оленя мелькнет где-нибудь снова. Но нет, абсолютно ничего. И никого. Слушай дальше. Я уже ехала домой, радуясь тому, что мне, по крайней мере, не придется смотреть в глаза недоноску через развороченную панель, - и тут вижу дохлого оленя. Машина съехала с дороги и тащится теперь в очереди в кафе «фаст-фуд». Водительское окно опущено, и бородатая морда рычит в микрофон для заказа. В неоновых огнях «фаст-фуда» кажется, что машина испещрена коррозией. Краска слезла. Большая часть автомобиля цвета мочи, и только водительская дверца небесно голубая, а крышка багажника бежевая. Я тоже съезжаю с дороги и жду. Из окошка раздачи высовывается рука и отдает белый пакет, водитель протягивает руке взамен пару купюр. Еще секунда и эта тачка цвета мочи, преодолев барьер, покидает кафе и направляется к потоку машин. Но теперь он не уйдет от меня! Я крепко пристегиваюсь ремнем. Сердце бешено колотится в предчувствии, как я раздолбаю бампером его зад, я глубоко вдыхаю, зажмуриваюсь и выжимаю газ. И опять облом. Его машина унеслась как реактивный самолет, лавируя в потоке машин так лихо, что чертов олень, казалось, помахал мне своим хвостом на прощание. Гоняясь за ним, я совершенно забыла о своей ущербной руке и ноге. Я забыла, что могу улыбаться только на одну сторону. Гоняясь за ним, я перестала быть простой сиротской девчонкой, я думала только о чертовом олене, который постоянно ухитрялся убежать от меня. Впереди загорается красный, и я вижу по красным фарам, что Седан цвета мочи тормозит, чтобы повернуть направо. В одно мгновение олень опять пропадает, пока я не настигаю его за поворотом. И вот на этой тихой улочке, без полиции и пешеходов, я снова зажмуриваюсь и со всего размаху …..ба-бах! И звук, этот звук по-прежнему звенит у меня в голове. Он навсегда застыл в моей памяти. Я впилила так глубоко в этот Седан, что тело оленя висит в воздухе. Веревки лопнули, и его просто разворотило. Тело разорвало пополам поперек живота. А внутри вместо крови и кишок, олень белый. Твердый и белый. Бородатый водитель распахивает свою дверь и вылезает наружу. Его камуфляжная ватная куртка кажется просто огромной. Уши на шапке мотыляются при каждом его шаге. Он идет ко мне. «Твой чертов олень»…говорю… «он пластмассовый». А он в ответ «Конечно, пластмассовый».