Вирусный ролик с четырьмя миллионами просмотров записали на айфон туриста в Центральном парке. На видео клиент Эстер Саймон Грин, в идеально сшитом костюме и галстуке любимого бренда Виндзоров Hermés, съездил кулаком по лицу молодому парню потрепанного вида. Эстер знала потерпевшего: это был наркоман Аарон Корвэл.


Из носа Корвэла хлынула кровь. Сцена была невыразимо диккенсовская: мистер Богач с положением в обществе абсолютно без всякого повода внезапно двинул в лицо Бедному уличному оборванцу.


Эстер быстро обернулась в сторону Мэтью, пытаясь встретиться с ним взглядом в мутной пелене студийного света. Она была известным телевизионным экспертом и часто появлялась в новостях, а дважды в неделю по вечерам вела собственную рубрику. Эстер, «народный адвокат защиты», назвала свою программу «Защита Краймер», слегка исказив свою фамилию ради созвучия с английским crime, за которым где-то маячило и prime, нежно отсылающее к прайм-тайму. Как бы там ни было, игру слов сочли удачной для телеэфира, на сайте название тоже выглядело неплохо.


Мэтью, ее внук, стоял в той части студии, куда не достигал свет софитов, сцепив пальцы ровно так, как делал его отец. Смотреть на это ей было больно. В груди кольнуло так, что еще мгновение Эстер не могла выдохнуть. Мысленно пересекая студию, она уже спрашивала у внука, что он здесь делает, но видео как раз закончилось, и Хипстер Рик уже орал с пеной у рта:


— Полюбуйтесь! — Эстер проследила путь плевка изо рта Хипстера по направлению к уютным кущам его бороды. — Для меня здесь все предельно ясно. Ваш богатый клиент нападает на бездомного человека безо всякой на то причины.


— Вы не знаете, что было до этого.
— Это не имеет никакого значения.
— Это именно что имеет значение. Для того-то то и есть у нас система правосудия, чтобы такие народные мстители, как вы, не могли безнаказанно подстрекать людей к самосуду над невинным человеком.
— Хо-хо, а кто говорит про самосуд?
— Вы не только говорите, но уже начали его. Вы хотите, чтобы мой клиент, отец троих детей, сел в тюрьму прямо сейчас, без суда и следствия. Не стесняйтесь, Рик Шод, поделитесь с телезрителями своими фашистскими идеями!
Эстер ударила по столу так, что Препстер Хост вздрогнул от неожиданности, и начала скандировать: «За-крыть, за-крыть».
— Прекратите!
— Закрыть его!
По мере того как смысл произносимого Эстер доходил до сознания Рика, лицо его багровело.
— Это совершенно не то, что я имел в виду. Вы умышленно раздуваете проблему!
— Закрыть!
— Остановитесь! Никто такого не говорил.


Эстер обладала какой-то удивительной способностью имитировать поведение того или иного человека и часто использовала эту способность в зале суда. Ее ребячества сбивали пафос обвинения, а иногда едва ли не полностью дискредитировали систему аргументов противостоящей стороны.


Так и сейчас, точно копируя Рика Шода, она произносила слова, сказанные им в другой ситуации, которые всем запомнились: «Преступник должен быть в тюрьме — и точка».


— Это будет решать суд, — сказал Хипстер Рик, — хотя может быть, если человек так себя ведет, если он бьет людей по лицу среди бела дня, то надо оградить общество от такого человека, надо, чтобы он лишился работы, например.


— Да почему? Потому что так решили вы, опираясь на мнение экспертов из Твиттера? Скажем, знаменитого Cпециалиста – по белозубой – улыбке или мастерицы Идеальный ноготок – 69? Вы не знаете ситуации. Вы не знаете даже, что видео не фейк.


Тут сделал брови домиком Препстер:
— Фейк, говорите?
— Конечно же, это может быть фейк. Вот вам история. Была у меня одна клиентка, кто-то прифотошопил ее улыбающееся лицо к снимку с мертвым жирафом и сказал, что это она убила животное на охоте. Кто-то — это ее бывший муж, устроивший все это из мести. Можете вообразить, какие потоки ненависти обрушились на женщину, какую травлю развязали?


Эстер придумала эту историю на ходу. Но ведь такое вполне могло произойти, и кто скажет, что этого недостаточно?


— Где ваш клиент Саймон Грин сейчас? — спросил Хипстер Рик.
— А какое это имеет отношение к делу?
— Он же дома, правильно? Его выпустили под залог.
— Он невиновен, он прекрасный человек, и заботливый, и…
— И богатый человек.
— То есть теперь вы хотите подкорректировать судебную систему в части возможности выхода под залог?
— Богатый белый человек.
— Послушайте, Рик Шод. Весь-то вы в самом мейнстриме, и борода у вас в тренде, и ультрамодная кепка — это же Kangol, правильно? — но ваши простые ответы на сложные вопросы и расистские аргументы тем плохи, что они одни и те же у вас и ваших оппонентов.
— Хороший способ размыть проблему через указание на то, что у обеих сторон рыльце в пушку.
— Нет, голубчик, нет тут никаких двух сторон. Никак вы понять не можете одну вещь про себя и тех, кого ненавидите: вы все непринужденно переобуваетесь на ходу.
— А что если мы перевернем ситуацию зеркально, — сказал Рик, — если бы это Саймон Грин был бедным и черным, а Аарон Корвэл богатым и белым…
— Они оба белые. Расизм здесь ни при чем.
— Расизм точно при чем, но да ладно. Допустим, оборванец бьет богатого белого человека в хорошем костюме, и что, этого оборванца будет защищать в своей передаче Эстер Крайм?
— Нда, — подумалось Эстер. Приходилось признать, что тут Рик ее переигрывает.
— Эстер, — Препстер Хост ждал ответа.


Время включения уже вышло, так что Эстер срочно всплеснула руками и произнесла: «Если Рик Шод сомневается в том, что я хороший защитник, то кто я такая, чтобы не соглашаться с ним?»


В зале послышался смех.
«На этом завершаем нашу сегодняшнюю встречу. В следующем выпуске — скандал вокруг фигуры новоявленного кандидата в президенты Расти Эггерса — самые свежие новости и факты. Насколько этот новый кандидат вообще адекватен? Он правда самый опасный человек в Америке? Оставайтесь с нами».