Лесной мальчик

Харлан Кобен

Вирусное видео, набравшее уже более четырех миллионов просмотров, записал на айфон турист в Центральном парке. На экране Саймон Грин, клиент Эстер, одетый в безупречный костюм и галстук Hermés с виндзорским узлом, замахивается и бьет кулаком по лицу оборванца – наркомана по имени Аарон Корвэл, как было известно Эстер.

Из носа Корвэла хлынула кровь.

Зрелище будто со страниц романа Диккенса: богатый господин внезапно и без малейшего повода ударяет нищего уличного мальчишку.

Эстер быстро повернула голову в сторону Мэттью и попыталась встретиться с ним взглядом сквозь лучи студийных прожекторов. Она часто выступала как правовой эксперт в новостях по кабельному телевидению, и два раза в неделю по вечерам «известный адвокат» Эстер Кримстин вела на этом же канале свою собственную рубрику «Время истин с Кримстин»: на телевидении любили рифмы, и название хорошо смотрелось в бегущей строке, поэтому руководство остановилось на нем.

Внук Эстер стоял в тени. Она увидела, как Мэттью нервно теребит пальцы, – привычка отца – и почувствовала настолько сильный укол в груди, что на мгновение у нее перехватило дыхание. Она захотела кинуться в Мэттью и спросить у него, что он здесь делает, но видео с нападением уже закончилось, и хипстер Рик Чад набросился на нее с пеной у рта.

– Видите? – начал он брызгать слюной, окропляя собственную бороду. – Тут все ясно как божий день. Ваш богатый клиент накинулся на бездомного просто так.

– Вы не знаете, что осталось за кадром.

– Это не имеет значения.

– Имеет. Потому и существует система правосудия, чтобы излишне бдительные граждане вроде вас не призывали толпу к самосуду.

– Постойте, никто ничего не говорил про самосуд.

– Разве? Пора бы это уже признать. Вы хотите, чтобы мой клиент, отец троих детей, ранее ни к чему не привлекавшийся, прямо сейчас оказался в тюрьме. Без суда, без следствия. Давайте же, Рик Чад, выпустите на свободу своего внутреннего фашиста.

Эстер грохнула кулаком по столу, испугав ведущего, похожего на выпускника частной школы, и начала скандировать:

– По-са-дить! По-са-дить!

– Прекратите!

– По-са-дить!

Лозунг подействовал ему на нервы: у него раскраснелось лицо.

– Я хотел сказать вовсе не это. Вы специально преувеличиваете.

– По-са-дить!

– Перестаньте. Никто этого не говорил.

У Эстер был своего рода дар пародировать других. Она часто им пользовалась на заседаниях суда, чтобы едва заметно, хотя иногда немного по-детски, подорвать позиции стороны обвинения. Стараясь максимально похоже изобразить Рика Чада, она дословно повторила его более раннее высказывание:

– Этот человек должен быть в тюрьме. Без вопросов.

– Это решат в суде, – отреагировал Рик Чад, – но, возможно, если человек так себя ведет, бьет других по лицу средь бела дня, он заслуживает потерять работу и поддержку сообщества.

– Почему? Потому что так считаете вы или же другие пользователи Твиттера с никами вроде «Ужасный стоматолог» или «Записываемся на ноготочки»? Вы не знаете всей ситуации. Вы даже не знаете, подлинное видео или нет.

В ответ на это ведущий с пафосным видом поднял бровь.

– Вы хотите сказать, что это подделка?

– Вполне возможно. Приведу пример одного из своих клиентов. Кто-то прифотошопил ее улыбающееся лицо на фотографию с мертвым жирафом и заявил, что животное убила именно она. Это сделал из мести ее бывший муж. Можете представить, какой на нее обрушился шквал ненависти и упреков?

На самом деле ничего подобного не случилось, – Эстер выдумала всю историю – но вполне могло произойти, и иногда этого было достаточно.

– Где сейчас находится ваш клиент Саймон Грин? – спросил Рик Чад.

– А какое это имеет значение?

– Он дома, правда? Отпущен под залог?

– Он невиновный, хороший, заботливый...

– И богатый.

– Вы предлагаете избавиться от залоговой системы?

– Богатый белый мужчина.

– Послушайте, Рик, я вижу, что вы человек прогрессивный по вашей классной бороде и хипстерской шапке, – кажется, марки Kangol? – но то, как вы приплетаете сюда расу и даете простые ответы на все вопросы, ничем не лучше того, как это делает другая сторона.

– Ого, теперь мы внезапно переключаемся на «две стороны».

– Нет, мой дорогой, мы сейчас не об этом. Послушайте. Знаете, чего не замечаете вы и те, кого вы ненавидите? Между вами очень быстро исчезает всякая разница.

– Давайте изменим ситуацию, – сказал Рик Чад. – Если бы Саймон Грин был бедным и черным, а Аарон Корвэл – богатым и белым...

– Они оба белые. Не зацикливайтесь на расе.

– Хорошо, но ведь дело, по сути, всегда сводится к ней. Если бы парень в лохмотьях ударил богатого белого мужчину в костюме, его интересы в суде не стала бы представлять Эстер Кримстин. Он бы уже был в тюрьме.

Хм, подумала Эстер. Ей пришлось признать, что Рик Чад озвучил достаточно хороший аргумент.

Ведущий обратился к ней:

– Эстер?

Время рубрики заканчивалось, поэтому Эстер всплеснула руками и сказала:

– Уж если Рик Чад считает меня отличным адвокатом, то кто я такая, чтобы с ним спорить?

В студии раздались смешки.

– Наше время подходит к концу. Далее мы обсудим полемику вокруг неожиданного кандидата в президенты Расти Эггерса. Прагматичен он или же бессердечен? Правда ли, что это самый опасный человек в Америке? Оставайтесь с нами.