Харлан Кобен
«Лесной мальчик»

Вирусный ролик (уже четыре миллиона просмотров) снял на айфон какой-то турист в Центральном парке. В кадре клиент Эстер — Саймон Грин, в идеально сидящем костюме и галстуке Hermés с не менее идеальным виндзорским узлом — наотмашь ударял кулаком по лицу растрепанного юношу в замызганной одежде. Это, как знала Эстер, был наркоман Аарон Корвэл. Из носа у Корвэла лилась кровь. В ситуации было что-то откровенно диккенсовское: богатый привилегированный господин ни с того ни с сего нападает на бедного уличного мальчишку.

Эстер вытянула шею, пытаясь поймать взгляд Мэтью в сиянии софитов. Ее часто приглашали в качестве эксперта по юридическим вопросам в новостные передачи на кабельном телевидении, а два раза в неделю «прославленный адвокат защиты Эстер Кримстин» выступала на одном телеканале в рубрике «Криминал с Кримстин». Название не самое изящное, но руководство канала считало аллитерацию удачным приемом и было довольно тем, как этот текст смотрится в бегущей строке.

Внук стоял в тени. Со своего места Эстер видела, что он нервно выкручивает руки — жест, перенятый у отца. От боли у нее сжалось сердце и перехватило дыхание. Захотелось броситься к Мэтью и спросить, почему он здесь, но видеоролик как раз закончился, и «хипстер», то есть Рик Чад, уже готов был буквально с пеной у рта отстаивать свою точку зрения.

— Видите? — брызги слюны вылетели у него изо рта и осели на бороде. — Все ясно как день. Ваш богатенький клиент безо всякой причины напал на бездомного.
— Вы же не знаете, что происходило до того, как включили камеру.
— Это не имеет значения.
— Разумеется, имеет. И именно поэтому у нас есть судебная система, чтобы бдительные граждане вроде вас не пытались безответственно призывать толпу к линчеванию ни в чем не повинного человека.
— Кто говорил про линчевание?
— Да вы же. Признайте — вы хотите, чтобы мой клиент, отец троих детей, не имеющий ни одной судимости, немедленно отправился в тюрьму. Без суда, без следствия. Ну же, Рик, дайте волю своему внутреннему фашисту! — Эстер хлопнула ладонью по столу, отчего ведущий-неформал вздрогнул, и начала скандировать: «За решетку! За решетку!»
— Прекратите!
— За решетку!
Хипстер покраснел от досады.
— Я вовсе не это имел в виду. Вы передергиваете.
— За решетку!
— Перестаньте! Никто этого не говорил.

У Эстер был талант к имитации, и в суде она часто пользовалась этим, чтобы ненавязчиво (и несолидно) подорвать авторитет прокурора. Идеально имитируя тон Рика Чада, она дословно повторила его фразу: «Этот мужик должен сидеть в тюрьме, даже не вопрос».
— Это решит суд, — возразил хипстер, — но если человек ведет себя подобным образом — нападает на людей среди бела дня — возможно, он заслуживает того, чтобы его уволили.
— Почему? Потому что вы, а также Худший-Стоматолог-Города и Ноготочки-69 из Твиттера так считают? Вы же не знаете обстоятельств. Вы даже не знаете, подлинная ли это запись.
Ведущий-неформал вскинул бровь:
— Вы считаете, это видео — фальшивка?
— Вполне возможно. У меня была одна клиентка — кто-то прифотошопил ее улыбающееся лицо к фотографии убитого жирафа и заявил, что это она его убила. Представляете, какая началась травля? А оказалось, это месть ее бывшего мужа.
Никакой клиентки не было, Эстер ее выдумала. Но такое вполне могло случиться, и в некоторых ситуациях этого было достаточно для аргументации.
— А где сейчас ваш клиент, Саймон Грин? — спросил Рик Чад.
— К чему этот вопрос?
— Он дома, выпущен под залог, верно?
— Он же невиновен. Это хороший, заботливый человек…
— И богатый.
— Теперь и система освобождения под залог вам нехороша?
— Богатый белый человек.
— Слушайте, Рик Чад. Я вижу, что вы так называемый воук, носите модную бороду и хипстерскую шапочку — Kangol, наверное, — но в своих попытках апеллировать к расе и искать простых ответов вы ничуть не лучше ваших же идейных противников.
— Ага, аргументация уровня «все вы хороши».
— Нет, сынок, не угадал. Знаешь, чего не понимаете ни вы, ни те, кого вы ненавидите? Если так будет продолжаться, вас скоро будет не отличить от тех, против кого вы выступаете.
— Хорошо, представим, что все было бы наоборот, — сказал Рик Чад. — Саймон Грин был бы бедным чернокожим, а Аарон Корвэл — богатым белым…
— Они оба белые, при чем здесь раса?
— Раса всегда при чем, но ладно. Допустим, оборванец ударил бы богатого белого человека. Его бы Эстер Кримстин не защищала. Он бы уже сидел в тюрьме.
«Хм, — подумала Эстер. — Надо признать, этот Рик Чад нашел отличный аргумент».
— Эстер? — Ведущий-неформал вопросительно посмотрел на нее. Передача подходила к концу, поэтому Эстер вскинула руки и сказала:
— Если Рик Чад считает, что я крутой адвокат, кто я такая, чтобы спорить?
Все засмеялись.
— И на этом наша рубрика подходит к концу. Далее в эфире — противоречивые слухи о новом кандидате в президенты Расти Эггерсе. Прагматичен он или бессердечен? Действительно ли Расти — самый опасный человек в Америке? Оставайтесь с нами!