Роберт Ранкин, «Антисвященник»

Невилл стоял в дверях «Летящего Лебедя», размышляя о странностях дня, когда со стороны Спрайт Стрит и Дока показался ужасного вида бродяга в жалкой обуви, едва волочащий ноги. Почти неосознанно Невилл отметил про себя мрачную атмосферу и какое-то дурное предчувствие, витающие вокруг одинокого странника.

«Ох», - выдохнул Невилл. Он почувствовал, как дрожь пробежала по всему телу, начавшись где-то внутри домашних тапочек с вышитой монограммой, вверх по ногам, по спине, взметнулась к голове, так что (хотя это заняло всего одну-две секунды) набриолиненные волосы встали дыбом вопреки закону гравитации. Внезапно Невиллу захотелось перекреститься, и, смутившись от испуга, он совершил это действие.

Он вернулся в бар, ожидая прибытия одинокого странника. Однако время шло, а тень оного все не показывалась на пороге «Лебедя». Невилл спустился к двери и осторожно выглянул на улицу. На дороге не было и следа зловещего бродяги.

Невилл почесал свой выдающийся нос прокуренным пальцем и напыщенно пожал плечами. «Что-то тут не то», - подумал он.
- Будьте добры, стакан воды, - раздалось у его локтя.

Лишь по счастливой случайности Невиллу удалось сдержаться и не обмочиться от неожиданности.
- Господи, помилуй! – воскликнул он, встретившись с насмешливым взглядом появившегося ниоткуда бродяги.
- Простите, я вас напугал? – спросило это создание с, казалось бы, искренним беспокойством. – Есть у меня такая вредная привычка, пора бы уже следить за собой.

К тому времени Невилл уже отскочил за стойку бара, закрыл ее на задвижку и в трясущихся руках держал бокал с жидкостью, по виду похожей на виски.
- Что вы хотите?
- Стакан воды, если можно.
- Тут вам не чертов общественный питьевой фонтан! – грубо ответил Невилл, - Это паб!
- Извините, - сказал бродяга. – Кажется, наш разговор начался не совсем удачно. Налейте мне пол-литра чего-нибудь, пожалуйста.

Невилл осушил большой бокал виски одним резким движением и указал на ряд керамических пивных насосов с серебряными краниками:
- Что предпочитаете? – и тут в его голосе появилась нотка гордости. – У нас есть отборная коллекция восьми сортов живого пива. Это на 4 сорта больше, чем в пабе Джека Лейна и на 3 сорта больше, чем в «Нью Инн». Я считаю, что в этом отношении с «Лебедем» сложно тягаться.

Казалось, бродяга поражен этими сведениями:
- Ого, целых 8? – он медленно прошелся вдоль бара, мимо восьми сверкающих керамических стражей. Указательным пальцем правой руки он вел по медному ободку барной стойки, к ужасу Невилла начисто стирая глянец и оставляя след, как будто тут прополз слизняк. Остановившись в конце, он заметил на себе взгляд Невилла, и что тот невольно сжимает и разжимает кулаки.
- Простите, - сказал бродяга, убрав руку и с отвращением разглядывая палец. – Я опять испачкал свой блокнот.

Невилл уже было потянулся за дубинкой, когда дружественная и успокаивающе знакомая фигура Джима Пули, насвистывающего беззвучный мотив и стучащего газетой по правой коленке, появилась в дверях паба. Джим взгромоздился на любимый барный стул с отточенной за годы легкостью, бодро обратившись к Невиллу:
- Налей-ка мне пол-литра самого лучшего, Невилл, и доброе утро!
Временно исполняя обязанности бармена, тот отвел взгляд от отвратительного бродяги и протянул Джиму Пули полный стакан самой настоящей воды.