Невилл стоял у «Парящего лебедя», размышляя о причудах бытия, и тут заметил бродягу, убого одетого и едва ли обутого – тот ковылял прямо к бару со стороны причала и Спрайт-стрит. Непонятно почему одинокая фигура казалась таинственной, даже зловещей.
– Бррр! – поежился Невилл.
Взглянув на свои расшитые вензелями тапочки, он почувствовал, как от ступней вверх пробежали две волны холодка, и, вздыбив волосы на ногах, встретились где-то в области копчика. Затем дрожь поднялась еще выше, закончив свой путь (впрочем, недолгий) в набриолиненной шевелюре, откуда вопреки земному притяжению выбилась прядь и застыла торчком. Невилла вдруг потянуло перекреститься, что он и проделал, сам того немного стыдясь.
Вернувшись в бар, он приготовился встречать одинокого путника. Время шло, но мрачная тень на пороге «Лебедя» так и не обозначилась. Невилл подкрался к дверям и с опаской выглянул наружу. Там не было ни единой зловещей души.
Бармен почесал свой внушительный нос желтым от табака пальцем и многозначительно пожал плечами.
– Ну и дела! – буркнул он.
– Не нальете ли мне стакан воды? – раздался голос откуда-то сбоку.
Невилл чудом сохранил контроль над мочевым пузырем.
– Господь всемогущий! – ахнул он.
На него вопрошающе смотрел невесть откуда взявшийся оборванец.
– Простите, я вас напугал? – спросило чучело будто бы даже с участием. – Как некрасиво с моей стороны! Постараюсь больше так не делать.
К этому времени Невилл уже пулей влетел за барную стойку, громко клацнув задвижкой. Дрожащими руками он нащупал бутылку виски и стакан.
– Чего вам надо?
– Будьте добры, воды.
– Мой паб похож на чертов питьевой фонтанчик? – огрызнулся Невилл.
– Прошу прощения, – поник бродяга. – Мне жаль, что наша беседа с самого начала не заладилась. Возьму, пожалуй, кружку пива.
Отточенным движением Невилл опрокинул стакан виски себе в рот, а затем показал гостю ряд отполированных кранов с разливным пивом.
– Выбирайте, – в его голосе послышались нотки гордости. – У нас восемь видов эля. В «Джеке Лэйне» на четыре вида меньше, в «Новой таверне» – на три. Думаю, «Парящего лебедя» тут сложно превзойти.
Математические выкладки, похоже, впечатлили оборванца.
– Восемь, ну и ну!
Он медленно побрел вдоль барной стойки, скользя рукой по ее краю. Пивные краны сияли, как стражники в начищенных доспехах. К ужасу Невилла, палец гостя оставлял на полированной латунной кромке жирный след, будто там ползла улитка. Наконец бродяга почувствовал взгляд бармена и заметил, как тот непроизвольно сжимает и разжимает кулаки.
– Простите, – гость осмотрел свой палец с явным неодобрением. – Каюсь, снова оплошал.
Невилл подумал, а не пора ли взяться за дубинку, но тут в дверях показался ободряюще знакомый силуэт Джима Пулли. Друг насвистывал минорный мотивчик, не попадая в ноты и постукивая по колену газетой «Лошадиные бега». C изяществом завсегдатая Джим взгромоздился на любимый барный стул и сияя провозгласил:
– Мне пинту «Ларджа», пожалуйста! И доброго утречка!
Бармен на полставки отвернулся от злополучного бродяги и протянул Джиму Пулли стакан того, что по праву называлось живительной влагой.