ДЖОН АСКГЛАСС И КАМБРИЙСКИЙ УГЛЕЖОГ Много лет тому назад на лесной поляне в Камбрии жил Углежог. Был он беден и ходил в лохмотьях, покрытых грязью и копотью. Жены и детей у него не было, и делил он свое одиночество с поросенком Блейкменом, проводя почти все время на поляне, где были только печка-землянуха, в которой курился уголь, да его хижина из жердей и кусков торфа. Но при всем том, был он весел душой, если только что-то его не сердило. Раз ясным летним утром вдруг вбежал на поляну олень, за которым гналась свора охотничьих собак, а за собаками неслась толпа всадников с луками и стрелами. Ничего нельзя было разобрать за суматохой и лаем, кликами рожков и топотом копыт. А потом они все умчались так же быстро, как появились. Все, кроме одного человека. Углежог огляделся вокруг. Вся его зеленая поляна стала месивом грязи, а от хижины не осталось ни одной неповаленной жердины. Рачительно сложенная куча угля была наполовину развалена, и из нее вырывался огонь. Вне себя от ярости, Углежог напустился на единственного отставшего всадника и стал осыпать его всеми проклятиями, которые он только знал. Но у этого охотника были свои заботы. Он не ускакал со всеми, потому что поросенок Блейкмен, истошно визжа, носился во все стороны у коней под копытами, и никак не мог охотник от него избавиться. Были на всаднике черный плащ из тонкого сукна, сапоги из мягкой черной кожи, а сбруя коня была украшена самоцветами. Был это величайший из чародеев Джон Аскгласс (иначе Царь-Ворон), правивший Северной Англией и частью волшебной страны Фейрии. Углежог, понятия не имевший о том, что творилось за его поляной, этого, конечно, не знал. Знал он только, что всадник не желает ему отвечать, и кричал в бешенстве: «Скажи же хоть что-нибудь!» По той поляне протекал ручей. Джон Аскгласс кинул взгляд на ручей, а потом на поросенка-Блейкмена, суетившегося под копытами его коня, выбросил вперед руку, и стал Блейкмен рыбой-лососем. Лосось прыгнул по воздуху в ручей и уплыл. Тогда ускакал и Джон Аскгласс. Углежог посмотрел ему вслед и подумал: «Что же мне теперь делать?» Он погасил огонь на поляне и стал сгребать и поправлять свою кучу, но куча, сложенная из затоптанного и разбросанного конями и собаками угля, уже не могла иметь прежнего аккуратного вида, и Углежогу горько было глядеть на такое разорение. Он пошел в Аббатство Фернесс и попросил монахов дать ему поесть, потому что его ужин затопотали в грязь. Придя в Аббатство, он спросил там Альмонария, пекущегося о пропитании и одежде для бедняков. Альмонарий тепло поприветствовал его, дал ему красивый круг сыра, теплое одеяло и спросил, почему так печально его лицо. Углежог рассказал обо всем, как умел, но он не был искусен в объяснении сложных для него событий. Так, он долго говорил об отставшем всаднике, но ничего не сказал о тонком платье и кольцах с драгоценными камнями на его пальцах. Поэтому Альмонарию и в голову не пришло, что это мог быть Царь. Углежог называл его «черным человеком», и Альмонарий подумал, что тот был в грязи как сам угольщик. Альмонарий проникся к гостю полным сочувствием. – Значит, несчастный Блейкмен стал рыбой-лососем? – переспросил он. – Я бы на твоем месте пошел поговорить со святым Кентигерном. Не сомневаюсь, что он тебе поможет – ведь он все знает о лососях. – Святой Кентигерн, ты говоришь? А как я найду этого полезного человека? – жадно спросил Углежог. – У него есть церковь в Грайзделе – вон по той дороге. Так и пошагал Углежог в Грайздейл, а когда добрался до церкви и вошел внутрь, стал колотить по стенам и выкрикивать во всю глотку имя Святого Кентигерна, пока тот не выглянул с Неба и не спросил его, в чем дело.